Иконы

Ро говорит правду, я не могу этого отрицать.

– Но я здесь. Я останусь. Я именно тот, кто останется с тобой.

– Может, мне просто хочется, чтобы все было по-прежнему.

– Дол, посмотри вокруг! Люди умирают. Вся планета умирает. Ничто не осталось прежним.

– Я знаю. И именно поэтому так растеряна.

Ро отворачивается. Потом вздыхает и поднимает с камня мою повязку. Протягивает мне грязный лоскут:

– Ну, как хочешь.

Я люблю Ро, всегда любила его. Мы любим друг друга, и он это прекрасно знает. Но не похоже на то, что мне следует напоминать ему об этом прямо сейчас. И в любом случае это совсем не то, что он имеет в виду.

Я начинаю обматывать руку тканью. Мне хочется спрятать под ней все. Свои чувства, его чувства. Я не желаю их.

Я завязываю концы полоски так туго, что мне кажется, будто кровь уже не доберется до кисти. Может, это и к лучшему.

– Идем-ка отсюда, – говорит Ро, швыряя в воду последний камень.

Он наблюдает за тем, как тот летит и исчезает в волнах. Это не тот мирный океан, что плещется у пляжа нашей миссии, там, вдали от Трассы. Здесь вода бурная и беспокойная и такая же хаотичная, как сам Хоул. Такая же гневная, как Ро. Такая же запутанная, как Лукас. Такая же растерянная, как я.

– Я уже сказала, мне очень жаль.

Но Ро хотел бы услышать другое, и по этому поводу я тоже сожалею. Лицо Ро выглядит мрачным. Он вздыхает и качает головой:

– Неважно.

Еще одна ложь.

Ро шагает вдоль береговой линии, и я спешу за ним.

– Ты хотя бы узнала что-нибудь полезное там, в Хоуле? Или вы просто развлекались, ну, если исключить стрельбу?

К тому времени, когда мы возвращаемся в Медицинское крыло, я уже рассказываю ему все. Об Иконе. О том, как та убила напавшего на меня парня, но не меня саму. И не Лукаса. И как мы взобрались на холм и что там увидели.

О Доке, и о Хаксе, и о Фортисе, и о Сопротивлении.