Иконы

– Хочешь рассказать им, что мы сегодня обнаружили? – Ро смотрит на Тиму, запихивая в рот яблоко почти целиком. – После того, как они сбежали и бросили нас тут?

– Ро! – предостерегающе говорю я. – Тише.

Вряд ли Ро решится сказать что-либо в присутствии полковника Каталлуса. Здесь мы несвободны в разговоре. И он это знает.

Лукас таращится на Ро.

– Вообще-то, нет. – Тима кладет вилку – еда на ее тарелке нетронута.

Полковник Каталлус окидывает нас испепеляющим взглядом и устраивается за нашим столом, рядом с Лукасом.

– Слышал, Лукас, ты сегодня покидал территорию Посольства. – Полковник берет острый нож и втыкает его в кусок мяса, утопающий в бледной подливке. – И ты тоже, Долория. Хотя должен сказать, я был удивлен тем, что ты позволяешь себе такую же свободу, как мистер Амаре. Не имея такой же… следует сказать – защиты… как у него.

Угроза. Ну конечно.

Полковник ест, а я слышу, как чмокают его губы и постукивают зубы. Мне хочется посоветовать ему, чтобы он ел руками. Это выглядело бы более цивилизованно.

– Да, кстати, Лукас, ты обсуждал свое маленькое дневное приключение с Послом?

– А надо?

– И немедленно. Ты разве не получил ни одного из моих сообщений?

Лукас с усталым видом поднимает руку с кожаным браслетом:

– Как будто я мог осмелиться снять этот наручник! Вы бы тогда послали за мной целый взвод охраны.

Полковник Каталлус не улыбается. Его губы сжимаются в тонкую злобную линию.

– Она весь вечер пыталась поговорить с тобой.

– Забавно. Вы ведь нашли меня без труда.

– Лукас, прекрати!

– Я не доволен. Но я здесь, если я ей нужен. – Он сегодня так же раздражен, как Ро.

– Она сильно встревожена, и я понимаю ее. Не представляю, какая мать была бы рада слышать, что ее единственный сын сбежал в посольский город только для того, чтобы в него стреляли бунтовщики-грассы.