Когда я в спешке откидываю в сторону матрас, с грохотом распахиваю дверь и с испуганными глазами влетаю в подвал, Элси смотрит на меня как на сумасшедшую. Она сидит на диване и спокойно кормит Дилана из бутылочки. Тот с аппетитом сосет смесь. Тихо играет радио.
— Что случилось?
Хочу рассказать ей об окровавленном ноже и о своих страхах, но осекаюсь. Не стоит ее пугать, я и так нагрузила ее своими проблемами по полной. Что бы Нина ни сотворила, я должна сама с этим разобраться.
— Извини, — отвечаю. — В доме было очень тихо, и я запаниковала.
— У нас всё в порядке, не волнуйся. Малыш немного поплакал… Как Нина?
— Мне надо побыть с ней. Можешь посидеть с Диланом чуть подольше?
Элси кивает, и, закрывая дверь, я вижу, как она целует в лоб моего внука. Когда его заберут у нас, мы обе будем скучать.
Возвращаюсь в ванную. Перешагиваю через нож и приседаю, чтобы взять Нину за руки. На ее пальцах засохшая кровь.
— Джон, — вдруг произносит она невозмутимым тоном, и я вздрагиваю от неожиданности.
— Что с ним?
— Я его видела.
— Где?
— У него дома.
— Он в порядке?
Окровавленный нож красноречивее любых слов. Помогаю ей умыться и переодеться, даю две таблетки снотворного и укладываю в кровать. Затем обыскиваю карманы и нахожу адрес на клочке бумаги. На нем пятно крови. Тщательно очистив нож, я кладу его в карман.
Через час я стою в квартире Хантера и смотрю на его тело, безвольно распластавшееся на диване: ноги широко расставлены, голова склонена на грудь. На кофейном столике разбросаны наркотики. В мерцающем свете телевизора я замечаю иглу, торчащую из вены в руке. Как бы сильно я его ни ненавидела, рада, что он дышит. Значит, Нина не причинила ему вреда.
Внезапно сзади раздается шум. Я вздрагиваю от неожиданности, резко оборачиваюсь и вижу еще одну дверь. Она слегка приоткрыта. Похоже, там ванная. Я готовлюсь принять удар (драться, конечно, не умею, но в случае чего за себя постоять смогу), однако никто не появляется. Шум, снова доносящийся из-за двери, напоминает звук спускающейся шины, только более прерывистый. Я подхожу, толкаю дверь ногой и быстро делаю шаг назад на случай, если кто-то выскочит.
Дверь не распахивается — что-то мешает ей полностью открыться. Я делаю шаг вперед и вижу на полу Салли Энн Митчелл, ту самую милую девушку, с которой я болтала в больнице. Она смотрит прямо на меня, ее большие голубые глаза широко распахнуты. Явно испугана. Мы замираем.
Выбора нет. С Нининым ножом в кармане я быстро подхожу к ней и опускаюсь на колени, чтобы осмотреть раны. Салли Энн лежит на левом боку; правая рука вытянута вперед, словно в попытке схватить что-то недосягаемое. На правой щеке виднеется глубокий порез. Голые руки и ладони истекают кровью. Некоторые раны настолько глубоки, что виднеется мышечная ткань. Однако это не самое страшное: когда я опускаю взгляд ниже, замечаю исполосованный ножом беременный живот. Это сделала моя дочь. Моя Нина.
Склоняюсь над ванной — меня рвет. Сегодня я успела только наскоро позавтракать, и все же меня снова и снова выворачивает наизнанку. Наконец выпрямляюсь, вытираю рот и делаю шаг назад, чтобы оценить обстановку.
ebooksa