Тот побежал между рядами контейнеров, а мы, не говоря ни слова, последовали за ним. В конце прохода я увидела докера, которым завладел Андрас. Рабочего привязали цепями в углу клетки, он насквозь промок от святой воды.
Димитрий надел солнцезащитные очки и протянул руку, останавливая нас:
– Не смотрите демону в глаза, что бы ни случилось. Он именно так перебирается из тела в тело. Ему нужно подобраться достаточно близко, чтобы совершить переход, и если вы проморгаете этот момент, я не дам вам ни одного шанса.
Демон бился в цепях, и Габриэль хлестнул его по спине костяным хлыстом. Из звеньев хлыста – десятков зубов, позвонков и мелких косточек – торчали шипы. Когда кости касались Андраса, колючки глубоко впивались в его кожу, пульсируя и изгибаясь.
Демон взревел от боли.
Я содрогнулась, по моей коже побежали мурашки.
– Эта штука живая? – Прист завороженно следил за хлыстом.
Габриэль отдернул хлыст, и Андрас упал на колени.
– У нас нет времени на твои вопросы.
Докер пытался поднять голову:
– Помогите…
Хриплый голос и русский акцент совсем не походили на прежнюю речь демона.
Я схватила Габриэля за руку:
– Он хочет что-то сказать!
– Я и гроша ломаного не дам за его слова, пока он не повторит их в аду. – Габриэль оттолкнул меня.
Голова мужчины повисла, как у пьяного.
– За грехи, совершенные мной, я прошу прощения… – пробормотал он с тем же русским акцентом.
– Почему у него изменился голос? – спросила Элль, держась поодаль.
– Думаю, парень, которым завладел Андрас, пытается прорваться наружу, – предположил Лукас.
Димитрий махнул рукой: