Кочегарка

Деннис посмотрел на форму, колеблющуюся на фоне освещенного луной неба. От нее исходили волны гнева и недовольства, те эмоции, которые он понимал, но которые, тем не менее, его пугали, потому что их причины в данном случае были совершенно нечеловеческими. Оно призвало его сюда и доставило на это место в надежде, что он поможет остановить кажущийся необратимым процесс мщения. Несмотря на всю свою силу и возможности, сущность была импотентом. По крайней мере, в том, что касалось мщения. Оно не могло остановить грядущий кошмар, иначе давным-давно сделало бы это. Все, на что оно было способно, по-видимому, это собрать вместе людей, которые могли сорвать процесс.

Но от него-то что требуется? Что он может сделать? Все это было приведено в действие абсолютно случайным стечением обстоятельств, проклятием, произнесенным в правильном месте и в правильное время, давшим начало процессу, который сейчас совершенно вышел из-под контроля. Деннис знал, что не сможет его остановить. У него для этого не было ни власти, ни знаний. И ничто из того, что он сделает, не окажет никакого влияния на то, что является, возможно, самым крупным народным выступлением всех времен.

Малкольм и другие стояли прямо за его спиной. Они были испуганы страшноватой местностью, в которой оказались, и не знали, что им теперь делать. Все ждали, что он скажет. Но Деннис тоже был растерян и несколько мгновений просто стоял, вдыхая пропитанный дымом воздух и глядя на сердитое лицо в небесах.

Хотя лицо совсем не было сердитым. Рот улыбался. Сама по себе улыбка была ужасной – зубы напомнили Деннису о кактусе, – но это все-таки была улыбка, и она адресовалась тысячам коренных жителей Америки, которые, держась за руки и не прерывая своего пения, обвивали поезда, как одна бесконечная змея.

Они что, своими заклинаниями вызвали это существо, этого монстра, этот… дух?

Дух.

Да, именно так.

Последний в этой цепи стоял прямо перед Деннисом – невысокий человек, чей рост равнялся его ширине, с блестящими черными волосами, которые со спины делали его похожим на китайца.

Деннис завертел головой, пытаясь понять направление цепи, но она была очень плотной и такой же запутанной, как железнодорожные пути под ногами, так что после первого же поворота уже невозможно было понять, куда она идет.

Цепь.

Все, что привело их сюда, было частью цепи, цепи событий, начало которым было положено больше ста лет назад. И он тоже был частью этой цепи. Так что Деннис схватил руку квадратного человека, а потом потянулся назад и дал свою руку Малкольму. На секунду он испугался, что Малкольм может принять его за голубого – годы влияния социальной среды не исчезают за мгновение даже в периоды кризисов, – но тот, в свою очередь, взял за руку профессора из Денвера, который протянул руку матроне, стоявшей прямо за ним.

Деннис размышлял над тем, не стоит ли ему присоединиться к пению, имитируя слова, которые произносились вокруг него и возносились прямо к небесам, но подумал, что это будет неправильно. Рядом с ним Малкольм затянул собственную песню на мандаринском наречии – она немного напоминала молитву к предкам. Деннис тоже стал напевать что-то на кантонском – старую детскую считалочку, которой мать научила его в детстве; ее слова первыми пришли ему в голову, а ее ритм совпал с основным песнопением. За ним все тоже запели, внося свой вклад во всеобщий концерт.

Делать это было приятно, но никакого эффекта пение не производило. Повинуясь импульсу, Деннис оглянулся и увидел конец цепи. Все живые были включены в нее, были связаны между собой… и все-таки чего-то не хватало, что-то его мучило.

Брешь.

Совершенно верно. В конце цепи существовала брешь между длинноволосым молодым человеком и поездом. Пропущенное звено в цепи. Молодой человек стоял с безвольно опущенной рукой, в то время как пассажирский вагон находился от него на расстоянии какого-то фута.

Они должны коснуться друг друга – людская цепь и поезд. Деннис понял это инстинктивно, хотя данное ощущение и было усилено духом, витавшим в небе. Вместе с волнами гнева и недовольства от существа стало исходить понимание того, что эти две противоборствующие силы должны соединиться.

И замкнуть цепь должен китаец.

Здесь работало множество факторов, различных действий разных людей, которые, соединенные в одно целое, создавали единое движение, способное сопротивляться власти прошлого. Деннис посмотрел на лицо в небесах и почувствовал себя фигурой на шахматной доске. Он понял, что монстр не был результатом заклинаний индейцев. Он сам призвал их сюда точно так же, как призвал и его.

Деннис отпустил руку коротышки и передвинул Малкольма поближе к нему, соединив их руки. Никто из них не возражал и не прекратил своего пения – Деннис обратил внимание, что сам тоже повторяет детскую считалочку.

Он бросился к молодому человеку и взял его правую руку в свою левую…