— Вы думаете, он будет сопротивляться до конца?
— Вполне вероятно.
— И как же вы будете действовать?
Эта беседа начинала действовать мне на нервы. Я не испытывал ни малейшего желания отвечать на подобные вопросы, но нужно было сохранять вежливость.
— Не знаю.
— Нет, серьезно?
— Ну хорошо. Я подкрадусь к нему сзади и выверну руки, предварительно предупредив, что он может пользоваться всеми своими конституционными правами. Это самый надежный способ.
— Вы нервничаете?
— Господи, да помолчите хоть немного!
— Знаете, — сказала она задумчиво, — я только сейчас поняла, что сегодня ночью вас могут убить, а я вам пудрю мозги. Наверно, вы меня ненавидите.
Она ошибалась.
Ее легкое дыхание коснулось моей щеки.
— Вам нужно побриться, — сказала она. — Вы всегда не бриты.
Герцогиня нежно куснула мочку моего уха и сказала, что ухо брить не нужно. Она положила руку мне на колено и запустила свои ноготки в мое тело так, что я чуть было не вскрикнул. Рука медленно поползла по бедру, приближаясь к цели. Я едва контролировал управление. Если бы на дороге было больше машин, мы бы уже давно лежали в кювете.
Она вновь куснула мое ухо, поцеловала его, поцеловала за ухом, поцеловала в шею. Я снял руку с рычага, где она должна была находиться, и положил ей на колено.
— Ага-а-а! — сказала она.
Как и обычно, на ней не было чулок. Моя рука медленно двигалась по бедру герцогини. Она исследовала язычком мое ухо.
— От вас вкусно пахнет, — прошептала она. — Что это такое?
— Это называют мылом.
— Нет, кроме мыла здесь еще и ваш запах. Если вы когда-нибудь обрызгаетесь одеколоном или лосьоном после бритья, то я вас убью!