– Это я, – прошептал Питер Виггин.
– Тебе не стоило приходить и…
Приложив палец к губам, он направился к самой дальней кроватке.
– Рамон, – прошептал он.
Петра подошла к кроватке и остановилась над ней. Питер наклонился и зашуршал какой-то бумагой.
– Что это? – шепотом спросила она.
Он пожал плечами.
Если он не знает – зачем ей показывает?
Петра вытащила бумагу из-под Рамона. Это оказался конверт, но почти пустой.
Питер мягко взял ее под локоть и вывел за дверь.
– В темноте все равно ничего не прочитать, – тихо сказал он уже в коридоре. – А когда Рамон проснется, он станет искать конверт и очень расстроится, если не найдет.
– Что там?
– Бумага Рамона, – ответил Питер. – Петра, Боб положил ее туда перед тем, как улететь. В смысле – не здесь, а в Роттердаме. Он сунул конверт под пеленку Рамона, когда тот спал в своей кроватке, рассчитывая, что ты его там найдешь. Так что конверт провел с Рамоном всю его жизнь, хотя малыш обмочил его всего два раза.
– От Боба? – Петра едва сдержала взрыв гнева. – Ты знал, что он написал мне, и…
Питер повел ее дальше по коридору в гостиную:
– Он не поручал передать письмо ни мне, ни кому-либо еще. Если, конечно, не считать Рамона. Боб вверил его попке малыша.
– Но заставлять меня ждать год, прежде чем…
– Никто не думал, что пройдет год, Петра, – как можно мягче сказал Питер, но правда в его словах больно ее уколола. Он всегда умел ее уколоть и никогда этого не стеснялся. – Оставлю тебя одну, чтобы ты могла прочесть.
– Хочешь сказать, что явился к моему возвращению не затем, чтобы узнать, что там написано?
– Петра, Питер вовсе не приехал сюда ради тебя. – В дверях гостиной появилась миссис Дельфики. Вид у нее был слегка потрясенный. – Он давно уже здесь.