– Иди и наведи кругом шороху.
Хлюпнув носом, Хетер улыбнулась в ответ и убежала.
Кто-то тронул Таноса за руку. Это была Шара. Она была еще совсем юной, но ее глаза были как у старого человека – даже старше, чем у ее матери.
– Еще чуть-чуть, – сказала она.
Теперь с Масикой говорил А’Ларс. Танос слышал, как он произносит: «Хорошо, обещаю».
Солнце было на своем привычном, неизменном в течение столетий месте, ровно в центре Вельта.
– Муж, – хрипло позвала Масика.
Он взглянул на нее. А’Ларс отошел в сторону в сопровождении лекарей, не переставая оглядываться на мать. Масика осталась одна на носилках. Пришла очередь Таноса. Он подошел и молча лег на траву рядом с ней.
Они остались наедине. Танос взял Масику за руку, чувствуя ее тепло, и вспомнил, как когда-то она неистово двигалась под ним. Между ними будто пронесся калейдоскоп событий, радостных и грустных, которые они пережили вместе.
Масика вскрикнула и поморщилась. Танос наклонился к ее губам, чтобы расслышать ее слова.
– Ты, – она вновь вскрикнула, – ты сделал все, что мог.
Она сжала его руку так сильно, что ему стало больно. Боль отозвалась в сердце, распаляя и без того жаркий огонь внутри.
– Нет, – ответил он, – не все.
Танос сжал руку жены в ответ, и та дернулась, внимательно прислушиваясь.
– Это несправедливо. Я все сделал, – Танос зажмурился. – Все сделал правильно.
Масика хотела было что-то сказать, но уже не смогла. Ее тело обмякло, пальцы разжались, глаза закатились. Она опустилась на носилки и навеки затихла.
Танос остался один. Один в деревне, один в клетке. В рукотворной тюрьме, наедине со своей яростью.
Страх и гнев, словно кислород, питали пламя внутри него, раздувая его все сильнее. Облик Таноса начал меняться – руки и ноги удлинились, стали крепче, налились силой. Все его тело трансформировалось под действием биохимических реакций. Он окинул взглядом Вельт, траву, хижины и кустарно возделываемые поля. Неведомые силы наполнили его глаза, кончики пальцев. К нему вернулись псионические способности и умение управлять энергией плазмы – все то, что досталось ему по праву рождения, и все то, от чего он давно отрекся, дав обещание, которое теперь казалось ему абсолютно пустым.
«О Смерть, – подумал он, – как же ты переменчива. Ты отняла мою последнюю надежду на счастье».
ebooksa