Кукловоды. Дверь в Лето

22
18
20
22
24
26
28
30

Я удивился. Я сам боялся до чертиков, но мне не приходило в голову, что ей тоже страшно.

– Не беспокойся. Я рядом.

– А нам обязательно оставаться здесь? Он ведь этого не говорил.

Я обдумал ее слова и решился:

– Если хочешь вернуться к машине, я тебя провожу.

– Я… Нет, Сэм, наверно, нам надо остаться. Но ты меня обними.

Я обнял ее и почувствовал, как она дрожит.

* * *

Спустя какое-то время – я не помню, сколько мы там простояли, – над краем люка появились головы Старика и мальчишки-офицера.

Офицер выбрался наружу. Старик приказал ему охранять шлюз, а нас потянул внутрь.

– Пошли. Там не опасно. Вроде бы.

– Черта с два! – сказал я, но Мэри уже двинулась к люку; Старик помог ей спуститься.

– Берегите голову, – предупредил он. – Здесь везде низкие потолки.

Звучит банально, но нечеловеческие расы все делают не по-человечески. Мало кто из людей побывал в лабиринтах Венеры, еще меньше видели марсианские руины, а я не принадлежу к числу даже тех немногих. Сам не знаю, что ожидал увидеть внутри. Не то чтобы там все поражало воображение, но выглядело довольно необычно. Создавался корабль инопланетным разумом, с совершенно иными представлениями о том, как и что нужно делать, – разумом, который даже не знал, возможно, о прямых углах и прямых линиях или же считал эти элементы ненужными или нежелательными. Мы оказались в очень маленькой, как бы приплюснутой сверху и снизу камере, а из нее поползли по трубе футов четырех диаметром. Труба, похоже, закручивалась спиралью, уходя вглубь корабля, и по всей поверхности светилась красноватым светом.

В корабле стоял странный, немного тревожный запах – словно болотный газ с гнилым душком от мертвых слизней. Это, да еще красноватое свечение плюс полное отсутствие ощущения тепла или холода под ладонями создавали неприятное чувство, будто я ползаю по кишкам какого-то инопланетного чудовища, а не исследую чужую технику.

Труба разветвилась, словно артерия, и там мы впервые увидели титанского гермафродита. Он – пускай будет «он» – лежал на спине, будто спящий ребенок со слизняком вместо подушки. На маленьких пухлых губках застыло некое подобие улыбки, и я не сразу догадался, что он мертв.

При первом взгляде сходство между нами и жителями Титана более заметно, чем различия. То, что мы ожидали увидеть, как бы заслоняет то, что мы видим на самом деле, – источенная ветром скала может показаться человеческой головой или танцующим медведем. Взять хотя бы симпатичный «ротик» пришельца – с чего я решил, что он им дышит?

В действительности, даже несмотря на поверхностное сходство – четыре конечности и похожий на голову нарост, – они напоминают нас не больше, чем, скажем, лягушка-бык молодого бычка. И все же общее впечатление было приятное и ничуть не пугающее. В них ощущалось что-то смутно человеческое. «Маленький эльф», – подумалось мне. Эльфы со спутника Сатурна. Если бы мы встретились с ними до того, как ими завладели слизняки, которых мы называем титанцами, думаю, мы могли бы с ними поладить. Судя по их умению строить летающие тарелки, мы с ними были бы на равных – если, конечно, это они строили тарелки. (Уж точно строили не слизняки, ведь они не созидатели, они воры, космические кукушки.)

Но обо всем этом я думал позже. А тогда при виде человечка сразу выхватил пистолет. Старик, предвидя мою реакцию, обернулся и сказал:

– Успокойся. Он мертв. Они все погибли, задохнувшись в кислороде, когда танк сломал их воздушный шлюз.

– Я хочу сжечь слизняка, – возразил я, направляя пистолет. – Может, он еще живой.