Кукловоды. Дверь в Лето

22
18
20
22
24
26
28
30

– Без обид. Правда, я собирался чуть позже привести сюда свою лошадь, она тоже любит выпить. Теперь не приду.

– Как вам угодно. В правилах о лошадях ничего не говорится. Вот только еще один вопрос: этот кот действительно пьет имбирное пиво?

– Четвертая поправка, помнишь?

– Да я не хочу на него смотреть, я просто спросил.

– Ладно, так и быть, скажу. Вообще-то, он предпочитает, когда эту бурду разбавляют чем-нибудь покрепче. Ну, если придется, пьет и неразбавленное.

– Да? Он так испортит себе почки. Взгляните-ка сюда, приятель.

– Куда-куда?

– Сдвинься немного, чтобы твоя голова была вровень с моей. Теперь посмотри на потолок. Над каждой кабинкой среди потолочных украшений – зеркало. Видишь? Я знал, что у тебя кот, потому что я его видел.

Я выгнулся, как он сказал, и взглянул вверх. На потолке забегаловки было множество странных украшений, в том числе зеркала. Теперь я увидел, что некоторые из них располагались под таким углом, что с места кассира весь зал просматривался, как в перископ.

– Мы вынуждены были так сделать. – Он словно бы оправдывался. – Ты не представляешь, что творилось бы в кабинах, не присматривай мы за клиентами. Мир полон скверны.

– Аминь, друг, – завершил я нашу содержательную беседу и направился к двери.

Очутившись на улице, я раскрыл сумку и понес ее за одну ручку. Пит тут же высунул голову.

– Слышал, что он сказал, Пит? Этот «мир полон скверны». И что еще хуже, друзья тут не могут спокойно выпить, чтобы за ними не шпионили. Так что вопрос решен.

– На-ау? – спросил Пит.

– Как скажешь. Но если уж решили, зачем откладывать?

– На-ау! – согласился Пит.

– Принято единогласно. То, что нам надо, – напротив. Только улицу перейти.

Секретарша в приемной «Взаимной гарантии» являла собой восхитительный образец чисто функциональной внешности. Обтекаемость основных форм (хоть сейчас разгоняй до скорости 4 Маха[31]) дополняли фронтальные обтекатели радаров наведения на цель… ну и все прочее, что требовалось для выполнения ее основного предназначения. Я напомнил себе, что к тому времени, когда я отсюда выйду, она превратится в окаменелость, и сказал, что хочу видеть продавца.

– Присядьте, пожалуйста, – завибрировала она. – Сейчас взгляну, кто из администраторов свободен.

Не успел я расположиться, как она возникла опять: