Собрание сочинений. Врата времени

22
18
20
22
24
26
28
30

Но прежде чем дьявольское наваждение полностью одолело его, прекратилась подача энергии, подпитывавшей сон. Менее чем за секунду реального времени он превратился в расплывчатое видение, а еще через несколько секунд осталось лишь ускользающее воспоминание. Сознание вернулось к Мэлори, хотя глаза и уши были еще завязаны, а сам он парил в мягком и успокаивающем забытьи. Прежде чем полное изнеможение и отключение всех органов чувств подвели разум к черте, за которой начиналось безумие, закрепленные на голове электроды начали колоть его мозг слабыми электрическими разрядами, воспринимавшимися как какие-то зудящие толчки: на грани провала в бездну мозг нуждался в стимуляции. Зуд вызывали клубящийся рассеянный свет перед глазами и странные звуки, казалось, целиком заполнившие его голову, но странным образом возвратившие ему утраченное чувство собственного тела.

И первой вполне осознанной мыслью было: да, только что он сражался с берсеркером и остался в живых. Он победил, или по крайней мере не дал победить себя – иначе его бы не было здесь. Уже одно это – удача, и немалая.

Берсеркеры были врагами, отличными от всех, с какими когда-нибудь приходилось столкнуться человеческим существам, чьи предки назывались землянами. Они обладали хитростью и разумом, но живыми существами не были. Кибернетические реликты отбушевавших тысячелетия назад межзвездных войн, боевые звездолеты-роботы, они подчинялись одной-единственной программе: убивать всякое живое существо, уничтожать любую жизнь, где бы ее ни встретили. Йетти стала последним из множества заселенных человечеством миров, подвергшихся нападению странствующей армады берсеркеров, и можно сказать, ей еще повезло: удалось эвакуировать почти все население. И теперь в ледяной бездне космоса Мэлори и другие пытались защитить и спасти «Хоуп» – последний из гигантских галактических лайнеров с эвакуированными на борту. Внутри этой бронированной сферы в несколько миль диаметром спала, окруженная стасисными полями, бóльшая часть населения планеты. Локальное ослабление полей давало возможность дышать, поддерживая жизнь при искусственно замедленном метаболизме.

Полет до безопасного сектора Галактики должен был занять несколько месяцев – отчаянный бросок сквозь боковые рукава туманности Тэйнарус. Плотность газопылевой материи была здесь столь велика, что не позволяла «Хоупу» разогнаться до субсветовой скорости и уйти в подпространство. Хуже того, приходилось двигаться – по космическим меркам – не быстрее черепахи. При встрече с газовым скоплением плотностью даже на несколько порядков меньшей человеческого дыхания любой звездолет будь то корабль с живым экипажем на борту или машина-берсеркер, уже при скорости в десятки тысяч километров в секунду обрекал себя на неминуемую гибель.

Тэйнарус, не нанесенный ни на одну звездную карту дикий клубок газовых облаков и частиц рассеянной материи, пронизывали извилистые коридоры относительно чистого пространства. Большая часть скопления полностью экранировалась межзвездной пылью от света внешних солнц. Петляя по темным безднам, трясинам и потокам туманности, неслись, стремясь к спасению, «Хоуп» и крейсер конвоя «Джудит», преследуемые сворой берсеркеров. Некоторые корабли-берсеркеры превосходили размерами даже «Хоуп», но сейчас их преследовали только те, что были невелики. В областях с повышенной плотностью межзвездной материи рост массы корабля неизбежно уменьшал возможный предел его скорости, и, осознав это, раса, некогда породившая берсеркеров, стала строить небольшие, зато весьма скоростные корабли.

Слабо вооруженный и неповоротливый «Хоуп» в одиночку не имел ни малейших шансов ускользнуть от быстрых и юрких врагов. Поэтому его и охранял крейсер, маневрировавший так, чтобы постоянно занимать позицию между «Хоупом» и эскадрой преследователей-берсеркеров. «Джудит» нес на борту маленькие истребители, выбрасывая их навстречу приближавшемуся противнику и забирая на борт уцелевших после очередного сражения. В начале этой гонки-охоты их было много – пятнадцать одноместных кораблей-капсул. Теперь же оставалось только девять…

Компьютер жизнеобеспечения капсулы Мэлори постепенно снимал управление мозгом человека, зуд в голове стал стихать и пропал совсем. Вернулось сознание. Ослабление защитных полей подсказало Мэлори, что очень скоро он вновь окажется в мире реальных вещей и живых людей.

Едва дождавшись, пока автоматика введет его «четверку» в док «Джудит», Мэлори принялся торопливо отсоединять контакты, связывавшие его с системами корабля-малютки. Натянув на свое жилистое, сухопарое тело мешковато сидевший комбинезон, он с трудом вылез из тесной кабины и заковылял по гулкому ангару. Краем глаза он заметил, что вместе с его кораблем вернулись три или четыре других и стояли, уже готовые к бою, на своих пусковых платформах. Колебания искусственной гравитации были невелики, но Мэлори то и дело спотыкался и едва не упал, сбегая по короткой лесенке на палубу.

Там его поджидал Петерсен, мрачный широкоплечий мужчина с, казалось, навеки закаменевшими чертами лица и капитанскими нашивками на мундире.

– Я… я… сбил его? – заикаясь пролепетал Мэлори. На борту «Джудит» не слишком придерживались уставных форм обращения, да к тому же Мэлори и не был военным. Конечно, ему доверили боевой корабль, но это было всего лишь жестом отчаяния капитана.

Петерсен угрюмо взглянул на него. Прозвучал беспощадный ответ:

– Мэлори, вы были просто ужасны. Вы даже не представляете, насколько ужасны…

Мир покачнулся перед глазами Мэлори. До этого мгновения он и не догадывался, как важны для него неосознанные мечты о славе, гнездившиеся где-то в самых потаенных уголках души. И только жалкие, нелепые слова сорвались с его губ:

– Но… я думал… мне казалось, я все делал правильно…

Он попытался снова вызвать в памяти тот недавний кошмар. Да, что-то такое… в церкви.

– Ваша жизнь обошлась нам недешево. Двоим пришлось отклониться от намеченных целей, чтобы спасти вас. Я просмотрел ленты памяти орудийного блока – вы на своей «четверке» просто проскочили мимо берсеркера, будто и в мыслях не имели расстрелять его!

Петерсен еще раз внимательно взглянул на Мэлори, пожал плечами и добавил немного мягче:

– Я вас не виню, вы, конечно, просто не сознавали что происходит. Я только констатирую факт. Хорошо хоть, что «Хоуп» находился в этот момент в двух с половиной световых часах впереди и пересекал облако формальдегида. Будь он в зоне видимости, они бы его достали!

– Я… – Мэлори пытался найти хоть какое-нибудь возражение, но капитан молча повернулся и ушел, оставив его стоять на палубе. Возвращались другие корабли. Вздыхали воздушные шлюзы, поскрипывали под корпусами капсул пусковые платформы, и Петерсена ждала масса неотложных дел, куда более важных, чем дискуссия с неудачником. Несколько мгновений Мэлори потерянно топтался на месте, чувствуя себя побитым мальчишкой, побежденным и униженным, потом с тоской оглянулся на свою «четверку». Короткий черный цилиндр диаметром немногим больше человеческого роста покоился на платформе пусковой катапульты, а вокруг уже суетилась команда техников. Еще не остывшее после боя тупое жерло главного лазера отдавало воздуху свой жар, и дымные облачка тянулись к потолку ангара. Это был его «разделочный нож».

Никто из людей не сравнится с машиной, когда речь идет о пилотировании корабля или управлении оружием. Тягучая медлительность нервных импульсов и сознательного мышления исключали для человека прямой контроль над системами корабля в сражении с берсеркером. Подсознание же подобных ограничений не знало. Некоторые из подсознательных процессов не удавалось объяснить просто особой синаптической активностью мозга, и кое-кто из теоретиков предполагал, что процессы эти происходят вне времени. Подобным толкованием возмущалось большинство физиков, но факт оставался фактом: в космических сражениях было не до теоретизирования, а эта теория хотя бы позволяла применять себя на практике.