Шагая по неровному полу пещеры, Бела озабоченно спросил:
– Ты знаешь, который сейчас час, Джонни?
– Около четырех… У тебя еще куча времени.
Скоро перед мальчиками открылись такие потрясающе красивые места, что Бела совсем забыл о времени.
Они проходили мимо фонтанов, каскадов, завес, колонн из камня, мимо удивительных каменных музеев; все светилось такими чистыми и мягкими цветами, каких не найти на поверхности земли. Они проходили мимо рядов зеленых, синих, ярко-оранжевых сталагмитов, навстречу которым с потолка спускались не менее красивые сталактиты; когда они смыкались, получались арки или лес колонн. Над ними нависали складчатые стены – точно застыл в одно мгновение поток голубой, розовой и пурпурной лавы.
Они проходили озера с иссиня-черной водой – такие гладкие и неподвижные, что хотелось коснуться воды и убедиться, что это не стекло.
Они поднимались по колоссальным склонам цветного камня – точно букашки среди гигантских елочных игрушек; а когда они достигали верха, Джонни выбирал какой-нибудь темный проход, который приводил мальчиков в королевские палаты из пурпура и слоновой кости, а из них витая алая лестница вела на коралловый балкон с зеленой и розовой отделкой, а с него новые коридоры звали к новым чудесам и тайнам.
Они пробирались по краю провалов – таких глубоких, что брошенная в них монетка исчезала без единого звука, даже отзвук эха падения не говорил об их глубине.
Один раз Джонни выключил фонарик и велел Беле стоять тихо – и мальчики замерли во мраке, вслушиваясь в тишину, которую не с чем сравнить, в ту абсолютную тишину, какая возможна лишь под землей.
Так тихо, что слышно тревожное биение сердца.
Наконец, когда Джонни решил, что уже около шести, он сказал Беле:
– Пожалуй, пора возвращаться. Если тебе надо домой к семи. Сюда.
Он провел Белу к самому выходу и там притворился, что потерял дорогу.
Это было нетрудно: Бела был в пещерах впервые и, наверно, не узнал бы место, где они вошли, даже если бы Джонни осветил фонариком склон, который вел к проходу наружу.
Джонни так и не решил еще, хочет ли он притворяться, что заблудился, дольше нескольких минут. Может, довольно будет только слегка напугать Белу, а потом вывести его из пещеры, чтобы он успел домой к семи. В конце концов, если он правда болен…
Озабоченным тоном Джонни произнес:
– Бела… я… я что-то никак не соображу, куда нам идти отсюда. Я боюсь – похоже, я немного заблудился…
И направил свет на Белу, чтобы посмотреть, какое впечатление его слова произвели на венгерского мальчика.
У Белы испуганно распахнулись глаза:
– О,