…Карст внимательно наблюдал за тем, что было снято скрытой камерой. Человек на экране повернулся к ней спиной, расположившись перед пультом в кабинете управляющего, свет отражался от его бритой и смазанной маслом головы. Амалфи поглядывал на экран через левое плечо Карста, и его зубы крепко сжимали тонкую сигару, табак для которой был выращен в гидропонных оранжереях города.
– Почему этот человек лыс, как я? – спросил мэр. – Судя по черепу, он не стар, максимум сорок пять лет. Ты узнал его?
– Нет еще, – ответил Карст. – Все Прокторы бреют головы. Если бы он только повернулся… A-а, да. Это Халдон. Сам я видел его только однажды, но его легко узнать. Он молод, как почти все Прокторы. Халдон – координатор Великой Девятки. Некоторые даже считают другом простых людей. Во всяком случае он не так скор на расправу, как остальные.
– Что ему здесь нужно?
– Возможно, он сам это скажет.
Карст не отрывал глаз от экрана.
– Ваш вопрос ставит меня в тупик, – раздался голос Хэзлтона, который находился сейчас где-то за кадром, но по тону управляющего можно было совершенно точно представить себе его лицо в эту минуту: тигр маскировался кошачьим мурлыканьем и улыбкой. – Мы, конечно, рады слышать о новой работе, требующейся для таких клиентов, как вы. Но мы совершенно не ожидали, что у ИМТ есть антигравитационные механизмы.
– Не считайте меня глупцом, мистер Хэзлтон, – спокойно заметил Проктор, – вам хорошо известно, что ИМТ однажды прилетел сюда точно так же, как и ваш город. Давайте будем считать друг друга несколько более осведомленными.
– Хорошо, – не стал спорить Хэзлтон.
– Тогда позвольте мне заявить, что вы готовите смуту. Вам следует быть осторожными, чтобы не выйти за рамки соглашения, поскольку вы опасаетесь разорвать его не меньше, чем мы. На время действия контракта каждый из нас находится под защитой закона и земной полиции.
Мэру Амалфи хорошо известно, что крестьянам запрещено разговаривать с вашими людьми, но, к сожалению, в обратную сторону запрет не действует. Если мы оказались не в состоянии оградить крестьян от общения с вашим городом, то вы, конечно, не обязаны делать это для нас…
– Что ж, в таком случае вы избавили меня от неприятности самому указывать на это обстоятельство, – в голосе Хэзлтона прозвучала едва заметная усмешка.
– Пусть так. Добавлю только, что, когда эта ваша революция начнется, я не сомневаюсь, на чьей стороне будет победа. Не знаю, какое оружие вы вложите в руки крестьян, но, полагаю, оно будет лучше, чем наше. У нас, к сожалению, нет вашей технологии. Мои коллеги со мной не согласны, но я реалист.
– Интересная мысль, – ответил Хэзлтон.
Последовала короткая пауза. В наступившей тишине было слышно лишь мягкое постукивание. По-видимому, это пальцы Хэзлтона выбивали нетерпеливую дробь на крышке стола. На лице Проктора нельзя было прочесть ничего.
– Великая Девятка считает, что мы сможем отстоять свою собственность, – наконец произнес Халдон. – И если вы будете тянуть с подписанием контракта, начнется война. Справедливость на нашей стороне. Но, разумеется правосудие Земли слишком далеко, так что вы, скорее всего, выиграете. Я же заинтересован в том, чтобы отыскать способ уйти отсюда.
– Уйти, не используя гипердвигателей?
– Вы поняли меня, – Халдон позволил ледяной улыбке коснуться уголков губ. – Я буду честен с вами, мистер Хэзлтон. Если дело дойдет до войны, я изо всех сил буду отстаивать наш мир. И сейчас пришел к вам только потому, что вы можете починить гипердвигатели ИМТ. Надеюсь, мне нет необходимости излишне распространяться на этот счет.
Казалось, что Хэзлтон законченный тупица.
– Я не вижу ничего, что заставило бы меня для вас хоть пальцем пошевелить, – задумчиво произнес он.