Эрон опустил взгляд и кивнул.
– Вижу. Что дальше?
– Нажми Б или С. Что на С?
Эрон всмотрелся в надписи.
– Показать биологические функции.
– То, что надо.
После нажатия кнопки экран сменился другим, ничуть не менее простым.
– Так, теперь у меня целая страница белиберды.
– То же самое. Меню в нижней части экрана. Там должна быть команда для визуализации данных. Нажимай.
Эрон подчинился и оглянулся на трубу. Внутри узкой, вызывающей клаустрофобию капсулы загудел небольшой моторчик. Рипли неуютно поежилась на мягком ложе. Она ощущала себя жуком под микроскопом. Мир внезапно сжался, стены и потолок шлюпки надвигались, угрожали сомкнуться вокруг, навсегда приковать ее к этому месту. Рипли закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и унять сердцебиение. Это помогло. Правда, не сильно.
Экран перед Эроном моргнул. Непонятные технические сведения исчезли, сменившись визуализацией результатов подробного медицинского сканирования головы Рипли.
– Так, – сказал он, – работает. Я смотрю на твой мозг. А еще сканер выводит кучу информации рядом с картинкой, и тут полно вариантов и опций в нижней части экрана.
– Они позволяют настроить сканирование под систему, – услышала Рипли собственный голос. – Ну, ты знаешь, показать нервную систему, систему кровообращения. Вроде того. Давай работать с общим видом, насколько это возможно. Ничего не трогай.
– Вот с этим никаких проблем, – Эрон завороженно уставился на экран. – А что мне искать? Я не знаю, как читать эти данные.
– Не обращай внимания на текст, сосредоточься на картинке, – ответила Рипли. – Докуда дошло сканирование?
– Движется вниз по шее. Я должен что-то заметить?
– Если оно там, то ты поймешь, когда увидишь.
– Ладно, пока что все выглядит нормальным. Но я, конечно, не Клеменс.
– Не волнуйся. Этого и не нужно.
Сканер с тонким гудением двигался вниз, скользя где-то глубоко внутри напичканной приборами криотрубы. Несмотря на то, что физического контакта с инструментом не было, Рипли все равно слегка вздрагивала под его пронизывающим взглядом. Тот, кто говорил о том, что нет никакой связи между воображением и телом, никогда не погружался в криогенный сон.