Три Меченосца. Книга первая. Желтая сталь алфейнов

Форби покорно снял с шеи украшенный самоцветом медальон и передал в руки мага.

Чародей долгое время с интересом вертел его в руках, внимательно рассматривая, и наконец произнес:

— Вокруг самоцвета начертаны какие-то знаки. Они неизвестны мне. Но я думаю, что это охранные руны. Носящий этот медальон защищен от опасностей и угроз. А тот, кто попытается навредить носителю, получит страшное проклятие на свою долю. И неудивительно, что Даэбарн побоялся убить тебя.

— И камень из какой-то неизвестной нам породы, — добавил Ариорд.

Хордайн вернул медальон мореходу со словами:

— Эта вещь древности воистину не имеет цены. Это не просто реликвия, это талисман, созданный руками неизвестного мастера. Береги его…

Глава семнадцатая

Ноккагар был недалеко от пристани. Он наблюдал за сбором войск гальпингов. При нем, как и всегда, был тригорский посох, а за плечом висела дорожная сума.

Две дюжины кораблей готовились к отплытию. Трехтысячная рать гальпингов собиралась на берегу. Ряды воинов тянулись вдоль длинных деревянных причалов. Они ожидали прибытия военачальника. Жители Хилта тоже собирались неподалеку, чтобы проводить на войну своих мужей, отцов и сыновей. Некоторые смотрели на гавань с высоты городских стен.

Вскоре из ворот города выскочил быстро несущийся всадник. Белая грива коня так и лоснилась под лучами клонившегося к закату солнца. В седле сидел человек в сверкающих доспехах и сером плаще, который колыхался на ветру подобно флагу. Ноккагар отошел в сторону, уступая дорогу, когда он пронесся мимо него в сторону причалов.

Всадник придержал скакуна и пустил его рысью. Перед первыми рядами войска наездник остановился, окинул всех бойцов суровым взором и посмотрел на развевающиеся знамена с изображением молота и наковальни.

Это был Икинэльд, военачальник Хилта, гордый муж, разменявший уже пятый десяток лет. Ясными глазами он вглядывался в лица воинов. Из-под его блестящего шлема на широкие плечи золотистыми волнами ниспадали локоны чуть тронутых сединой волос.

Икинэльд, казалось, пересчитал всех взглядом, после чего спешился и отпустил коня. Он прошел вдоль рядов гальпингов, слушая доклады командиров о готовности и численности воинов. Затем вокруг воцарилось молчание. Наконец военачальник звучным голосом начал напутственную речь на родном наречии. На Межнародном языке его слова звучали бы так:

— Внимайте, воины мои! Сегодня мы отправляемся в чужие земли. На те земли дышит война. Великая война! И мы идем защищать их не оттого, что те земли просят о нашей помощи. Нет! Мы отправляемся туда во имя нашего же блага, во имя блага не только Гэмдровса, но и даже всего Элона! И силы Элона должны позабыть всякую кровную вражду между собой, прекратить войны, повздорившие короли должны немедленно прийти к согласию и примирению, ибо един наш враг, и едина его цель для всех народов. Гальпинги первыми сделают шаг к единению! Только в единстве мы сможем противостоять врагу, дать ему достойный отпор. Когда мощи всех владений сплотятся вместе, никакая буря не сметет нас, а коли сплочения не случится, враг поочередно перебьет нас всех.

Среди вас почти нет бывалых воинов. Это первая война, выпавшая на ваш век, и на мой тоже. Есть среди вас и стар и млад, но почти все мы идем на настоящий бой впервые. Так применим же все-то, чему мы учились! Все мы здесь собрались по одной причине — не пустить врага в родные земли и спасти от его рук наши семьи. И коли придется, во имя этого мы готовы погибнуть! Да благословит нас Сур, да не оставит нас всех удача, да не оставит доблесть наши сердца, да не дрогнут в бою наши десницы!

Икинэльд снял с пояса рог и громко протрубил в него трижды. И воинство хором возгласило:

— Нилиор кут Хилт! Нилиор кут Икинэльд!8 — так они славили свой остров и своего предводителя.

Строй за строем рать Хилта двинулась к кораблям. Ноккагар взошел на тот же борт, на который поднялся сам Икинэльд. В скором времени армада парусов длинной вереницей уже выходила из бухты. Король Хилта тем временем стоял у окна своих покоев и задумчиво взирал с высоты дворца на серые пятна удаляющихся парусов, пока последний корабль не исчез в пелене тумана.

Ноккагар подошел к полководцу, которого нашел на корме, и спросил:

— Известили ли тебя, почтенный Икинэльд, что на одном из кораблей в Гавань отправится маг Тригорья?