Я прогулялась по Унтер-ден-Линден, постояла в толпе на Потсдамской площади, свернула на Лейпцигскую улицу и ненадолго заглянула в Вертхайм, огромный магазин, где, как мне показалось, уместилась бы вся Оксфорд-стрит, если бы ее уложили в два-три уровня. Был будний день, однако в магазине царило весеннее оживление: толпы людей суетились, шумели и сорили деньгами. И повсюду мелькали униформы: в них были облачены и лифтеры Вертхайма, и военные из разных уголков мира – среди прочего, я заметила британского офицера в фуражке и темном кителе цвета хаки, который выделялся на фоне остроконечных шлемов и ярких мундиров солдат с континента.
И даже здесь, в сердце Берлина, богатого, современного, сияющего электричеством города, я видела раненых – в основном мужчин, но не только – в щегольских мундирах и с перевязанными руками и лицами. Кто-то сидел в инвалидных колясках, у кого-то недоставало конечностей. Они выглядели храбрецами – как любые ветераны. Война, развязанная немцами в 1914 году, продолжалась до сих пор, невзирая на то, что в нескольких сотнях миль отсюда по земле бродили марсиане. На восток посылали все новое и новое пушечное мясо, по мере того как немцы все глубже вгрызались в ослабевшее тело Российской империи. По крайней мере так говорили: с фронта приходило мало новостей. Выбитые глаза и оторванные конечности этих берлинских ветеранов были свидетельствами далеких боев.
Утро еще не закончилось, когда я оторвалась от этого зрелища и снова вызвала такси, чтобы отправиться на встречу с Уолтером.
Мы ехали на восток. Вскоре мы оставили позади исторический центр – вернее, то, что в Берлине называется этим словом, – и вокруг нас раскинулись пригороды, усеянные глыбами заводов. Я смотрела на строгие линии железнодорожных путей и каналов – почти марсианских. Неудивительно, что Уолтера так влекло сюда!
По адресу, который дал мне Уолтер, находилась, вопреки моим ожиданиям, не квартира, а перекресток напротив завода. По сравнению с этим исполинским сооружением под изогнутой крышей, с широкими окнами на фасаде и с кирпичными колоннами, все казалось крошечным – и несколько деревьев, высаженных напротив него, и люди, которые входили в двери завода и выходили наружу.
Крошечным казался и человек, сидевший на скамейке через дорогу, закутанный в огромное пальто явно не по размеру и что-то торопливо чертивший в блокноте. Это, конечно, был Уолтер.
Я расплатилась с таксистом и нерешительно приблизилась к деверю. Когда я присела рядом с ним на скамейку, он слегка склонился ко мне, но ничем более никак не показал, что узнал меня и рад видеть. Он продолжал что-то судорожно рисовать куском угля, но я не могла разобрать, что именно.
Наконец он закрыл блокнот и повернулся ко мне.
Уолтеру было уже сорок шесть. Кое в чем он не изменился: все та же растрепанная шевелюра, которая когда-то, по словам моего мужа, брата Уолтера, была рыжей – наследие уэльских предков, – но стала совсем седой после Первой войны. Все та же необычайно крупная голова с широким лбом, из-под которого смотрели синие глаза. На нем были белые перчатки, которые защищали обожженные руки. Лицо, покрытое густым слоем какой-то мази, ничего не выражало. Он посмотрел на меня, и глаза его странно блеснули: в них плескался испуг, как у загнанного зверя.
– Джули. Спасибо, что проделала ради меня такой путь.
С тех пор как Уолтер надышался дыма, его голос остался сиплым.
Я осторожно коснулась его израненной руки.
– Я тоже рада тебя видеть, Уолтер. Но я до сих пор не знаю…
И тогда он сказал:
– Мне нужно, чтобы ты поехала в Англию. И исполнила мой план. За Кордон, к марсианам.
У меня перехватило дыхание. В этом весь Уолтер: то нагоняет туману, то рубит сплеча.
– Об этом, конечно, все знают. И Эрик тоже. Все, вплоть до самого Черчилля – так мне сказали. И считают, что это неплохая идея, – чего я, признаться, не ожидал, – он внимательно на меня посмотрел. – Тебя это шокирует?
– Я… я не знаю. Возможно, на каком-то уровне я это предчувствовала – на подсознательном, как, возможно, сказал бы твой приятель Фрейд. Военное министерство не стало бы просто так селить меня в отель на Унтер-ден-Линден, правда же?
Уолтер рассмеялся.
– Не думаю. Но у нас по-прежнему есть выбор. Я, например, выбрал для нас это место встречи.
ebooksa