Контакт на Жатве

Глава 12

Малый миссионерский участок Ковенанта

Дадаб выключил все второстепенные системы спасательной капсулы для экономии энергии. Даже без света он ясно видел Легче Некоторых, парящего под потолком. Хурагок мерцал слабым розовым светом, напоминая зап-желе, обитающих в солоноватых морях родной планеты унггоев. Но сходство на этом кончалось; Легче Некоторых имел не хищный, а жалкий вид. Мешочки с газом на спине почти полностью сдулись, а многокамерный орган на конце позвоночника казался необычно длинным и морщинистым и висел, как проколотый шарик.

Покрытые ресничками щупальца хурагока едва двигались, когда он предложил:

Попробуй.

С влажным хлопком Дадаб снял маску с лица и осторожно вздохнул. Капсула была полна холодного вязкого метана, который обжигал горло, уходя по трахее в легкие.

Хорошо, – показал Дадаб, подавляя желание кашлянуть.

Он пристегнул маску к плечевому ремню, чтобы не уплыла при нулевой гравитации и была под рукой, если понадобится сделать дополнительный глоток газа из баллона.

Легче Некоторых вздрогнул, выражая в равной степени облегчение и усталость. Сколько хурагок ни старался, ему не удалось переделать систему жизнеобеспечения на синтез метана, необходимого Дадабу. Легче Некоторых был озадачен таким бессмысленным аппаратным ограничением, но для Дадаба это имело мрачный смысл: в случае эвакуации капитан планировала просто оставить дьякона на борту корабля.

И потому, когда один метановый баллон опустел полностью, а другой – наполовину, оставалось только одно решение: Легче Некоторых должен сам синтезировать метан.

Самая. Лучшая. Порция! – одобрительно показал Дадаб.

Хурагок не ответил. Вместо этого он схватил проплывающий мимо пакет с пищей, прижал к морде и начал есть.

Дадаб смотрел, как хурагок всасывает густую коричневую массу и та устремляется вдоль хребта по тугим кишечным узлам. Червеобразный желудок разбух, скрутился и раздвинул другие внутренние органы. Когда дьякон решил, что больше уже не влезет, существо отстранилось от тщательно высосанного мешка, рыгнуло и тотчас заснуло.

Хурагоки неразборчивы в еде. Любое размягченное вещество пригодно для пищеварения. Их желудки пропускают то, что другие виды посчитали бы мусором, если не хуже, в анаэробные мешочки, свисающие с нижней части позвоночника. Мешочки содержат бактерии, которые превращают органику в энергию, образуя при этом метан и незначительное количество сероводорода.

Обычно хурагок прибегает к анаэробному пищеварению только в крайнем случае. Метан – тяжелый газ по сравнению с гелием, который наполняет немалое количество мешочков, и даже незначительные колебания веса могут вызвать опасные изменения плавучести. Кроме того, для хурагока некомфортно ощущение наполненных бактериями мешочков, болтающихся между щупальцами нижней пары. Это напрягает конечности и понижает их подвижность, усложняя общение.

К сожалению, количество потребляемого Дадабом метана намного превосходило то, что без риска для себя мог синтезировать хурагок. Легче Некоторых приходилось заглатывать огромные объемы пищи, чтобы поддерживать бактериальный процесс, и это значительно утяжеляло его.

Для создания достаточно крупных порций ему приходилось раздувать аэробные мешки, отчего их стенки истончались. Короче говоря, жизнеобеспечение Дадаба было изнурительным и болезненным процессом, абсолютно невозможным не при нулевой гравитации. Если бы в капсуле имелась сила притяжения, Легче Некоторых очень скоро рухнул бы на пол.

Дадаб испытывал огромное чувство вины, видя страдания спутника, наблюдая, как жидковатая масса перетекает из желудка в анаэробный мешок. Сморщенные мембраны начали медленно вздуваться, обретая болезненно-желтый цвет, по мере того как цветущие внутри бактерии вырабатывали очередную порцию.

Много позднее, по завершении цикла, мешок раздулся троекратно, сделавшись самой крупной выпуклостью хурагока. Легче Некоторых задрожал, и Дадаб схватил два его щупальца, уперевшись в изогнутую стену капсулы, в то время как анаэробный мешок сдувался через клапан. Хурагок затрясся, выпуская мерцающую струю метана. Когда все содержимое вышло наружу, он закрыл клапан с жалобным писком. Дадаб аккуратно подтолкнул друга к потолку (где дьякон едва ли мог его ударить) и отпустил дрожащие конечности.

Легче Некоторых уже сделал десятки таких выдохов, и каждый давался все труднее. У хурагока не осталось сил регулировать давление в других мешочках. Вскоре – при нулевой гравитации или нет – он лишится необходимого давления, рухнет и задохнется. После этого остаток жизни Дадаба будет исчисляться очень неглубокими редкими вдохами. Но куда больше его беспокоило то, что может случиться, если он выживет.