- Александр Джел, - как можно тверже проговорил Джел. Сказал и испугался: слова прозвучали невнятно, словно он говорил с набитым ртом.
Кир Агиллер склонил голову набок.
- Хорошее имя. Как ты оказался в Диамире?
- Путешествовал.
- Один?
Джел вдруг громко икнул и ужасно смутился.
- Бедный ребенок, - сочувственным тоном сказал кир. - Там и был-то глоток разведенного спирта, а ты уже совсем пьяный.
Джел нахмурился и плотнее запахнулся в одеяло. Кир провел рукой по его щеке.
- Не бойся, - сказал он. - Все здесь - хорошие, добрые люди, никто не причинит тебе зла...
В следующий момент кир, придержав Джелу голову, наклонился и дотронулся губами сначала до его лба, а потом до рта. Тут-то Джел и запаниковал от собственной беспомощности по-настоящему. Сквозь морок той одури, которой нанюхался в порту, и которая никак не хотела его отпускать, его прошибло понимание, что его купили за деньги, одурманили так, что он не рыпнется, и делай с ним, что хочешь. Иначе зачем его мыть хорошим мылом и уговаривать, будто все хорошо? В диамирской тюрьме Джел такое видел. И еще не такое видел. К счастью, со стороны. Себе подобной участи не желал.
От жалкой попытки отвернуться и невозможности что-нибудь сделать - вырваться, убежать, ударить - у него свело шею и плечи, но кир этого даже не заметил. Джел и плюнуть не сумел бы, во рту пересохло, не было слюны.
Оставалось лишь дотянуться и перевернуть ногой жаровню, если получится, и пусть все эти ковры, весь этот корабль вместе с его хозяевами ко всем чертям сгорит. Джел почти собрался так сделать, если его не отпустят и снова полезут с насильным добросердечием и фальшивой жалостью, но мягко скрипнула дверь. Уже занесший над порогом ногу господин Пифером резко остановился и произнес:
- А замечательно у вас получается. Прямо влез бы третьим, если б было можно.
Кир отпустил Джела, но не сразу. В светло-ледяных глазах проступила злость.
- Какое у вас еще ко мне дело? - металлическим голосом осведомился он, медленно поворачиваясь.
Пифером с порога продемонстрировал документы Джела, потом перебросил их на постель.
- Прошу прощения, кир, нечаянно прихватил с собой, - с усмешкой пояснил он свои действия.
Агиллер вдруг шагнул на Пиферома. Пифером - от него. Их скрыла переборка. В темноте за дверью что-то упало, кто-то (Пифером?..) издал полу придушенный хрип, и Джел услышал глухой голос Агиллера, зло роняющий слова:
- Ни одно полицейское подлипало... любопытство... за гранью профессионального долга... еще... не довело до добра...
Джелу было противно и страшно, мозги от перехлеста плохих переживаний и дикой ситуации, с которой он не имел возможности справиться - ни как подобает представителю развитой, высшей цивилизации, ни хотя бы по-местному и по-дикому - накрывала дымная муть. Здесь нет добрых и мягких просто от широты души, здесь живут по праву сильного. Примитивное общество. Право на личное пространство и проявление личной воли есть только у высшей аристократии, а в остальном любой бьет любого. Джел видел это в пустыне, в тюрьме, на солдатском плацу у охраны. Сильный унижает слабого, высший по рангу - низшего. Дохояки бьют женщин, солдат бьет арестанта, сам получает в зубы или плетей от офицера, офицер от начальника тюрьмы. Возможно, и выше всё так же, просто не было возможности наблюдать.
ebooksa