Шторм света,

17. Ближе и ближе

КСЭЛ ОБЛИЗЫВАЕТ ГУБЫ, смакуя ощущение. Кожа в хорошем состоянии – мягкая, ухоженная.

Она без сожалений поменяла предыдущую оболочку – дурно пахнущую особь мужского пола, обитавшую в картонной коробке, – на новую, молодую, женского пола. Как выяснилось, прежняя оболочка привлекала ненужное внимание, к тому же Ксэл выяснила, что человеческое тело нуждается в постоянном уходе, очистке, декорировании – только тогда другие люди готовы принять себе подобного. Похоже, этим существам и самим не нравится вид и запах собственной плоти. Однако для вида, столь большое значение придающего внешности, они на удивление невнимательны и не замечают чужака в своих рядах. Ксэл следит за мальчишкой со дня своего прибытия на Землю, всегда старается оставаться незамеченной, вот только она начинает думать, что все ее предосторожности пропадают даром. Мальчишка не догадывается о ее присутствии, и его неосторожность ставит Ксэл в тупик.

Кэмерон – вот как его зовут. Не вполне человек, источник сигнала. Вот загадка: его коснулась та же разрушительная сила, что оставила на лице Ксэл шрамы и уничтожила ее народ. Даже на расстоянии Ксэл чувствует, как эта энергия исходит от мальчишки, и с изумлением понимает, что ее потоки сфокусированы и могут контролироваться. Возможно, мальчишка не знает, каков источник этой энергии, однако он понимает, что владеет им и, очевидно, умеет пользоваться. А значит, мальчишка опасен, особенно принимая во внимание тот факт, как мало Ксэл известно. Для ее народа оружие Изобретателя было средством связи, но на что оно способно в неисчерпаемом, изолированном разуме человеческого существа? И каким образом мальчишка его заполучил? Само существование Кэмерона для Ксэл неразрешимый ребус, и неспособность его решить приводит ее в ярость.

И все же мальчишка вполне может оказаться ее единственным шансом на выживание – а может, и на перерождение. Если оружие Изобретателя остается нетронутым, если она сможет использовать его еще раз, то разрушенная цивилизация Ксэл может быть построена заново. Возможно, она станет даже лучше, чем прежде. При всех своих недостатках Земля обладает ресурсами, которых ее собственная планета была лишена, о которых старейшины не могли и мечтать. В таком месте улей процветал бы. Вот только можно было бы внести некоторые изменения: вместо старейшин будет сама Ксэл. Вместо того чтобы пытаться восстановить старый порядок, она и другие выжившие во время истребления могли бы все начать заново здесь, в новом мире, с новым мировоззрением. Ее мировоззрением. Она стала бы архитектором светлого будущего, а взамен ее народ склонился бы перед ней и назвал своей королевой. Она уже поняла, что могла бы, подобно богине, править кишащими массами, обитающими на этой планете. И что сделают люди? Они упадут на колени с благодарностью и облегчением, ведь она снимет с их плеч тяжелую ношу одиночества. Она показала бы им, что значит по-настоящему быть частью чего-то большего, показала бы им невероятную силу другого мира.

Впрочем, не стоит забегать вперед. Сначала Ксэл придется потрудиться. Мальчишка – это ключ, и, чтобы подобраться к нему поближе, следует тщательно выбирать цели. Его мать не подходит: даже рассеянный юнец заподозрит неладное, если Ксэл позаимствует ее кожу. Но за время, проведенное на Земле, она уже успела узнать, что, убегая от одиночества, люди организуют странные коллективы, основанные на доверии. Они выстраивают взаимоотношения, базируясь на химическом сродстве или дарении подарков. Они платят незнакомым людям за то, что те делают им массаж, поют им или выслушивают рассказы об их страхах и надеждах. А когда ничто другое уже не помогает, они идут к докторам, чтобы те излечили их сломанные, изолированные умы. Докторам доверяют. Докторам люди рассказывают все, даже свои самые потаенные тайны. Ксэл видела, как мальчишка ходит к женщине по имени Надя Капур. Стоя на другой стороне улицы, Ксэл наблюдала, как он входит в дом этой женщины, а потом, скорчившись под окном дома Нади Капур, слушала доносящийся изнутри разговор.

Да.

Ксэл улыбается. Если поторопиться, она окажется внутри нового тела до следующего рассвета.

18. Доктор Надя Капур выносит мусор

НА БУЛЬВАР ВУДБАЙН уже опускается ночь, когда доктор Надя Капур открывает дверь дома и вздрагивает под порывом холодного ветра. За ней следует аромат жареного лука, и женщина тихонько смеется: будь жив ее муж, он бы помчался за ней, ворча, что она оставила подливку без присмотра.

– Не поворачивайся спиной к луку! За ним нужно следить! Это коварный овощ!

Надя вздыхает. Конечно, если бы ее муж был жив, она бы сейчас не вышла на улицу. Дэв сам отнес бы мешок с мусором на помойку. Впрочем, если она поторопится, то вернется до того, как лук подгорит… а если лук все-таки сгорит, она закажет себе пиццу.

«Преимущества жизни вдовы. Могу есть любую гадость. Хоть какая-то возможность скрасить тоску по мужу».

В окнах домов, выстроившихся по обеим сторонам улицы, горит уютный свет, и все равно улица пуста и темна. Через несколько месяцев станет повеселее: начнется сезон праздников, крылечки и кусты украсят гирляндами и разноцветными лампочками. Декором сада и дома тоже занимался Дэв, а теперь это ее работа.

Надя быстро вынимает мешок с мусором из корзины, выносит его на крыльцо, но потом замирает и оборачивается, потому что ее вдруг охватывает ощущение, что она больше не одна. Подобные ощущения большинство людей объясняют расшатанными нервами, страхом темноты, помноженным на нежелание возвращаться в пустой дом. Однако Надя Капур на нервы не жалуется и не склонна игнорировать сложную систему инстинктивных реакций, которые и порождают ощущение смутного ужаса. Она два десятка лет проработала психологом и за это время научилась уважать силу неосознанного – порой инстинкты чувствуют опасность даже тогда, когда вы ее не видите. Надя пятится, возвращается в прихожую и задвигает задвижку на двери – та успокаивающе щелкает.

– Неожиданно, – произносит незнакомый голос у нее за спиной.

Надя взвизгивает и стремительно оборачивается, вскидывает руки, чтобы защититься, да так и замирает в неловкой позе. Перед ней стоит и смотрит на нее совершенно голая молодая женщина, ее руки расслабленно опущены. Она кажется знакомой, думает Надя. Наверное, она видела ее где-то в квартале. Незнакомка забралась к ней в дом? Может, сексуально озабоченная? Самое логичное объяснение… вот только Надины инстинкты не согласны. Как врачу ей следует протянуть руку помощи этой женщине, но каждая клеточка ее тела вопит, требуя немедленно бежать. Не потому, что эта женщина опасна, а потому…

«Это не женщина. О, господи. Разве ты не видишь, что это не женщина, это не женщина, а что-то друго…»

Лоб не-женщины раскалывается пополам, и из костей, крови и сухожилий выглядывает злобное, нечеловеческое лицо.

Разум Нади замирает.