Все ждали – ждали не спасения, ждали смерти, как желанного избавления.
Обстрел наконец закончился. Всем своим существом Элто понимал, что Атрейдесы проиграли этот бой. Гарни Холлик и его отважные солдаты уже убиты все до единого, герцог и его семья либо убиты, либо взяты в плен; никто из верных солдат не надеялся, что Лето, Пол и Джессика смогли спастись.
Сигнальщик Скович мрачно ходил по периметру пещеры, разглядывая все трещинки и неровности стен. Наконец, тщательно закодировав послание о несчастье, он запрограммировал мышей и выпустил их. Мелкие зверьки взлетели к потолку пещеры и принялись искать выход. Высокий писк отражался от пористых камней, а летучие мыши упорно продолжали искать трещину. Было слышно, как они лихорадочно хлопают крылышками. Потом этот звук затих. Летучие мыши исчезли в трещине, пересекавшей потолок.
– Посмотрим, как это сработает, – меланхолично произнес Скович. В голосе его было мало оптимизма.
Тихим, но твердым голосом Элто попросил дядю подойти ближе. Собрав все силы, он приподнялся на локтях.
– Расскажи мне историю о том, как мы выходили в море ловить рыбу.
Глаза Хоха просияли, но потом в них появился страх. Он медленно произнес:
– На Каладане… Да, в прежние дни.
– Это было не так давно, дядя.
– О да, но кажется, что прошла целая вечность.
– Ты прав, – согласился Элто. У них с дядей Хохом было обыкновение садиться в рыбацкую лодку и сначала плыть вдоль берега мимо рисовых полей, а потом выходить в открытое море, минуя колонии водорослей. Они проводили недели, встав на якорь в пенистом прибое у какого-нибудь темного кораллового рифа, где ныряли за раковинами, из которых маленькими ножами извлекали горючие узелки, называемые геммами. В этих чудесных водах они ловили рыбу-лопасть – самый большой деликатес в Империи – и ели ее сырой.
– Каладан, – проговорил сонным голосом стрелок Диган, который недавно вышел из забытья. – Я помню, каким огромным был океан. Казалось, он занимает собой целый мир.
Хох Витт славился тем, что умел неподражаемо рассказывать всякие истории, эта его способность казалась сверхъестественной. Самые жуткие вещи могли казаться вполне реальными его слушателям. Друзья и родные Хоха часто забавлялись тем, что подбрасывали ему какую-нибудь идею, и он разворачивал ее в удивительную историю. Кровь, смешанная с меланжем… Лайнер Гильдии, оказавшийся в неизвестном свернутом пространстве… чемпионат вселенной по борьбе между двумя сестрами карлицами, ухитрившимися выйти в финал… говорящая свинья.
– Нет, никаких историй больше, – со страхом в голосе произнес сержант. – Спи.
– Ты же мастер, ты бард и рассказчик, разве нет? Ты же сам всегда это говорил.
– Теперь я говорю об этом меньше. – Хох Витт отвернулся.
Его предки когда-то были уважаемыми членами древней школы рассказчиков на планете Жонглер. Мужчины и женщины этой планеты были первыми и лучшими трубадурами Империи; они путешествовали с планеты на планету и услаждали слух аристократов и царствующих особ своими рассказами и песнями. Но Дом Бардов распался после того, как выяснилось, что многие из них стали двойными агентами в междоусобных распрях благородных семейств. С тех пор певцам и рассказчикам перестали доверять. Когда аристократы прекратили пользоваться услугами бардов и трубадуров, Дом Бардов потерял свой статус члена Ландсраада и утратил все былое богатство и влияние. Лайнеры Гильдии перестали летать на их планету; дома и вся инфраструктура планеты пришли в упадок. В большой степени благодаря этому упадку развились другие виды искусств – голографические проекции, книгофильмы и записывающие устройства на шигафибре.
–
– Я не могу сделать этого, мой мальчик, – печально ответил сержант. – Мы завалены здесь.
– Но сделай так, чтобы я думал, будто я там. Только ты можешь это сделать. Я не хочу умирать в этом аду.