Перёкресток

Они осторожно пересекли невидимую, но заметную опытному глазу по различным мелким деталям, черту обновленного кластера и двинулись в том направлении, где отчетливо был виден пришвартованный дирижабль. Дойдя до первого дома, прячась в его тени, рейдеры остановились, чтобы осмотреться. Как оказалось, та часть города, словно сошедшего с иллюстраций книги в стиле стимпанк, здесь, в этой сумасшедшей мешанине всего и вся, которую устроил Улей, была представлена только малой частью вокзальной площади неизвестного города, а точнее: швартовой мачтой, башней, в которой была заключена лестница, позволяющая пассажирам подниматься на погрузочную площадку, с которой можно было сесть на дирижабль, согласно купленным билетам. Все это выяснилось путем визуального наблюдения за объектом. Элитника не было видно, во всяком случае, пока, но не было видно и других людей, и этот факт вызывал недоумение и подозрение.

— А где все? — Грубер озвучил вслух то, о чем они думали со Снегирем уже не меньше получаса. Дирижабль стоит под всеми парами, но ни пассажиров, ни обслуги видно не было, словно их вообще не существовало. Внезапно правый висок прострелило резкой болью, но она быстро прекратилась, так же неожиданно, как и появилась, и Грубер потер висок пальцами, прогоняя отголоски неприятных ощущений, не обращая на нее большего внимания.

— Вот если бы я знал, — Снегирь потер шею. Логичнее было предположить, что они окажутся среди перепуганной толпы ничего не понимающих о причинах происходящего людей, большинству из которых предстояло заразиться грибком Улья, чтобы пополнить собой самую многочисленую армию населяющих Улей существ.

Правый висок снова кольнуло, и Грубер автоматически его потер, не отводя напряженного взгляда с двери, ведущей к посадочной площадке.

Когда открылась дверь, они были, в общем-то, к этому готовы и вполне синхронно вскинули стволы, целясь в том направлении. Из башни выбежала девушка, одетая в белоснежную шелковую блузку, поверх которой был затянут короткий корсет, и брюки, заправленные в невысокие сапоги. На голове у нее красовалась шляпка, лихо сдвинутая набок. Снегирь успел убрать палец с курка в самый последний момент, но Грубер снова немного отвлекся на все усиливающуюся головную боль, потому что не сумел остановиться, и нажал на спуск. Единственное, что он успел сделать — это немного дернуть ствол вверх, чтобы пуля ушла поверх головы девушки. Громкий раскатистый звук выстрела прозвучал в стоящей тишине набатом. Девушка взвизгнула и отскочила в сторону, испуганно глядя на двух мужчин, странно одетых и почему-то горящих желанием ее прикончить.

— Дьявол, — Грубер поставил автомат на предохранитель и поспешил к незнакомке, пока шума не прибавилось настолько, чтобы привлечь внимания всех, находящихся в пределах доступности измененных. Его радар заработал, теперь он знал это совершенно точно, потому что спутать эту боль, которая всегда преследовала его при появлении на горизонте элитника, с чем-то другим, было просто невозможно. Вот только как-то отрегулировать болевой порог и сообщать обо всех изменениях, и нюансах было некому — Зина все еще никак не проявляла себя. — Милая барышня, ради всего святого, успокойтесь. Я не хотел в вас стрелять, это произошло чисто случайно, вы же понимаете. — Она неуверенно кивнула, глядя на него огромными глазами, в которых плескался страх. — Не могли бы вы нам поведать, что здесь произошло, и почему вы остались в одиночестве? Только очень быстро, буквально в двух словах, потому что мы ждем весьма неприятного гостя, и нам желательно убраться куда-нибудь внутрь помещения до его появления.

Глава 17

Подходящим помещением для того, чтобы на время спрятаться от элитника, оказалась неприметная пристройка внутри большой лестницы, ведущей на посадочную площадку. Приблизительно в районе второго лестничного пролета в массивной толще лестничной конструкции просто напросто выложили поперченные доски, укрепили их, и получился пол. Примерно то же самое проделали с потолком, навесили дверь и, вуаля, контора смотрителя, кассира и диспетчера в одном лице готова. Состояла данная конторка из двух комнатушек, в одной из которых Грубер со Снегирем пытались одновременно успокоить рыдающую девушку и не пропустить появление элитника, который, судя по ощущениям Грубера, приближался все ближе и ближе. Труднее всего было убедить эту перепуганную насмерть девицу в том, что они не представляют для нее никакой угрозы ни реальной, ни мнимой. Когда же наконец у них это получилось, и девушка показала им эту коморку, в которой проводила большую часть своего рабочего дня, Грубер объявил, что у них почти не осталось времени, и элита на подходе. Они не объясняли, что такое элита, и что вообще происходит, потому что на это потребовалось бы очень много времени, гораздо больше, чем они могли себе позволить провести за беседой от результата которой все равно ничего не зависело. Поэтому Грубер клятвенно пообещал, что все расскажет и повторил свой вопрос насчет того, почему спасенная оказалась в этот недобрый день и час на площадке для посадки пассажиров в дирижабль в гордом одиночестве.

— Сегодня объявили, что Серджио Палитано будет петь прямо на площади Совета. Весь город там собрался, а меня оставили этот дурацкий дирижабль охранять. Как будто он кому-то нужен, — сквозь рыдания объясняла девушка, почему кроме ее одной никого больше на данной площади не оказалось. — Это так обидно, — она высморкалась в протянутый Грубером платок. — Я просто обожаю Серджио, да и кто его не любит, он же такой ми-и-лый. Я уже хотела плюнуть на все и бежать на площадь Совета, ну что мне сделают, если узнают? Уволят? Ха-ха, я сама уже готова уволиться с этой работы, как же она мне надоела, вы бы только знали…

— Вы хотели бежать на площадь послушать великого, хм, в общем, великого, — перебил ее Грубер. — Что вам помешало? — Грубер не стал вдаваться в подробности того, что если бы она все же ослушалась и ушла, то ее жизнь не подвергалась бы чудовищной опасности.

— Так ведь этот дурацкий туман. Он так внезапно накрыл площадь, я даже испугаться сразу не успела, а потом принюхалась, бе-е, он такой противный, такой вонючий, от него просто тошнит. Я даже отключилась почти на час, когда эта желтая гадость повалила.

— М-да, — Грубер поднялся на ноги и помассировал шею. Мышцы на ногах свело легкой судорогой, а затем, принося покалывающую боль, побежали полчища мурашек, говорящие о том, что в мышцах возобновился кровоток. Он добрых десять минут сидел перед рыдающей барышней на корточках и пытался из ее бессвязных рыданий вычленить главное — она перерождается, или ей повезло, и она иммунная? Судя по всему, раньше все ее копии сразу же попадали в распростертые объятья элитника и заканчивали жизнь в его желудке, причем очень быстро, так что определить, кем же она являлась, не представлялось возможным.

— А какой это город, милая девушка? — место Грубера возле сидящей на стуле девицы занял Снегирь.

— Как это какой? Конечно же Новгород.

— Ну да, конечно же, и как мы не подумали? — Грубер приник к небольшой щелке, через которую внутрь полутемного помещения проникал робкий лучик света и попытался разглядеть окрестности. И тут лестница качнулась. Виски пронзила резкая боль, но тут же затихла, хотя Грубер очень ясно ощущал — элитник здесь, буквально в нескольких метрах от него. То, что его не корежило от этой близости, так же как и то, что для самого элитника он вроде бы оставался невидимым, промелькнуло на задворках сознания, но он приказал себе не думать об этих странностях, именно сейчас этого было не ко времени. — Тихо, — прошептал он, подскакивая к девушке и мягко закрывая ей рот ладонью. — Тише, если хочешь жить.

Слезы на глазах девушки сразу же высохли, и она закивала, испуганно глядя на Грубера, видимо полагая, что опасность ей грозит именно от него. Грубер же не отводил взгляда от двери, напряженно прислушиваясь к окружающей их тишине. Снегирь замер в том неловком положении, в котором находился — на корточках, возле стула, где сидела девушка.

Тоненький лучик света, проникающий между неплотно пригнанных досок двери, внезапно исчез — его заслонила огромная тень, появившаяся снаружи. Сидящие в комнате люди стали напоминать статуи самим себе, даже дыхание затаив, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Девушка полностью осознала, в какой на самом деле заднице она оказалась и, окончательно поняв, что бояться нужно вовсе не этих странных парней, теперь уже сама вжималась в Грубера, пытаясь таким нехитрым способом спрятаться от невидимого пока монстра.

Было поразительно как тихо, несмотря на размеры, передвигался элитник. Его роста хватало, чтобы создать тень прямо напротив хлипкого убежища, в котором от него прятались люди. Подниматься по лестнице не было смысла, он прекрасно помнил, что конструкция, кажущаяся такой надежной, не выдерживает его вес, а падать больше трех раз, чтобы понять, насколько это глупая идея для элитника было бы слишком нетипично. Постояв некоторое время возле лестницы, он так и не дождался девицы, которая всегда после перезагрузки попадала в его ненасытную утробу. Недовольно заурчав, элитник принялся оглядываться в поисках подходящей замены, но вокруг было пусто — жрать было нечего. Тогда он тяжело развернулся и побрел в ту сторону, где совсем недавно жила та, которая была ему небезразлична. Там осталось еще много вкусного мяса, которое позволит ему ненадолго заглушить вечный голод, чтобы отомстить тем двум людишкам, которые отняли у него нечто очень дорогое.

Грубер выждал еще немного, прислушиваясь к ослабляющемуся давлению в голове — то, что осталось от болевых ощущений, и только после этого опустил руку, плотно прижатую к лицу девушки. Он даже не подумал о том, что можно попытаться как-то воздействовать на элитника, в настоящий момент Грубер чувствовал себя крайне неуверенно и не знал, способен ли он сейчас на подобные проявления сбоящего дара. Пообещав самому себе, что непременно начнет выяснять свои новые возможности, точнее то, насколько он утратил прежние, Грубер перевел взгляд на девушку, мысленно поморщившись, увидев, что на ее щеках остались пятна, напоминающие синяки, как раз на том месте, где он прижимал к нежной коже ладонь.

— Тебя как зовут-то? — спросил, отбросив всю ту шелуху, которой старался следовать при первых минутах знакомства.