Перёкресток

— Да, ты прав, вы оказались именно в этом участке Улья далеко не случайно, — он бросил в тарелку куриное крылышко и ответил на невысказанный вопрос Грубера. — И что? Какая разница, в какой соте болтаться? Вы же рейдеры, мать вашу.

— Вообще-то, разница есть, но ты прав, надо бы подкрепиться перед предстоящим долгим и неприятным разговором, — казалось, что Грубер был удовлетворен ответом, потому что он наклонился к столу и принялся тщательно выбирать себе еду.

Снегирь наклонился к нему и прошептал:

— Что происходит? О чем вы говорите?

— Потом, давай пожрем, а потом вдумчиво поговорим, — также шепотом ответил Грубер под насмешливым взглядом Чинка, который слышал каждое их слово.

Снегирь пожал плечами и приступил к поглощению пищи. Зина уже давно сидела и что-то грызла, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Она побаивалась хозяина, который мог играючи ее отключить, поэтому старалась лишний раз не привлекать ненужное внимание.

Когда практически все блюда были съедены, а стол с грязной посудой и остатками банкета ушел под пол, Грубер сделал длинный глоток живчика из фляги, протянул ее Снегирю и в очередной раз посмотрел на Чинка.

— Ну, объясняй, почему ты забросил нас в этот отстойник, и почему именно мы?

— Нет, Грубер, — внезапно Снегирь почувствовал, что этой информации будет недостаточно, поэтому прервал друга. — Я бы не отказался для начала узнать, что это вообще за кластер. Только правду, будьте так добры.

— Сразу же чувствуется аристократическое или околоаристократическое воспитание, не так ли, капитан? — Чинк повернулся к нему, разглядывая, словно видел впервые. Хотя, именно вот в таком положении как своего собеседника он действительно видел Снегиря впервые.

— Я уже давно не капитан, а вы, как я посмотрю, любите отклоняться от темы разговора.

— Ну что же, если вы настаиваете, — в голосе Чинка прозвучала издевка. — Этот кластер — это своеобразный корабль с капитаном и единственным членом экипажа, вашим покорным слугой, — он привстал из кресла и обозначил поклон. — На самом деле, в мои обязанности входит отслеживать критические производные, способные привести к сбою системы. А также устранение этих производных любыми доступными мне способами. Вот только способов у меня не так чтобы много, — в последней фразе прозвучала горечь.

— А почему здесь все выглядит так, словно велась война, причем тяжелая и за каждый сантиметр земли? — подала голос Зина.

— Я не знаю, милая барышня, — Чинк покачал головой. — Когда я здесь обосновался, все уже выглядело вот так. Не думайте, что я не пытался как-то это исправить, даже гильзы сметал с дорог, но на следующее утро все становилось прежним. И ответа на этот вопрос, который я сам задавал себе не раз, я так и не нашел. Но, — он поднял руку, прерывая Зину, которая хотела еще что-то сказать, — хватит обо мне. Знание о моих интимных тайнах не повлияет на понимание той ситуации, в которой мы с вами оказались, совершенно случайно, надо сказать.

— Тогда ответь уже на мой вопрос, — хмуро произнес Грубер.

— Эти кластеры играют очень важную роль для дальнейшего развития Стикса. Появление здесь нимфы сотоварищи резко нарушило хрупкое равновесие, которое лучше было не нарушать. Вы наверняка поняли, что эта зона — своеобразный полигон, на котором отрабатываются такие на самом деле сложнейшие процессы как перезагрузка, включение в перезагрузку кисляка, обновление переносимых предметов и многое-многое другое, включая разработку и отшлифовку таких бесценных штуковин как дары Улья.

— И кто же проводит здесь все эти… испытания? — Грубер наклонил голову, сделав паузу перед словом «испытания», давая понять, что настроен весьма скептически.

— Этого я не знаю, и, советую вам даже не пытаться это узнавать, — покачал головой Чинк. — Что касается того, почему именно вы… Простого предположения, что вы просто здесь случайно очутились, и я решил воспользоваться этим шансом будет недостаточно? — и Грубер, и Снегирь покачали головами. — Я так и думал. — Чинк задумался, и лишь спустя минуту снова начал говорить. — Все началось с того мгновения, когда один недостаточный разумный человек вытащил понравившийся ему ножичек из витрины в о-о-чень подозрительном месте, — Грубер, который в этот момент делал глоток живчика из фляжки поперхнулся и закашлялся. А Чинк радостно продолжил. — Видишь ли, не все йогурты одинаково полезны, а разные артефакты обладают разными, иногда очень непредсказуемыми свойствами. Например, этот пугио. Если опустить все характеристики, большая часть которых даже мне не понятна, владелец ножичка связывается с кластером. И не просто связывается, а может путешествовать в этом кластере вместе со мной туда, где необходима коррекция. Здесь она была необходима до крайности, — закончил он уже серьезно. — Своих друзей ты тащишь паровозом, сами они как зашли бы на улицы, так и вышли бы с них в том самом месте, откуда зашли. Я немного тебя изучил… В общем, я предположил, что ты не останешься в стороне.

— А сказать все это сразу было нельзя? — Грубер хмуро смотрел на Чинка.

— А вы бы согласились? Стикс вырабатывает у людей определенные рефлексы, чаще всего крайне примитивные, например, выживание любой ценой. Но ни один их тех, с кем я общался, а поверьте, я общался со многими, не назвал мне конечной цели своего существования. Ведь здесь даже богатство по сути ни к чему. Вот зачем бы бултыхаетесь в этой помойке, раз за разом пытаясь выжить? Чтобы на следующий день все начать заново? День сурка в масштабах целого мира? Безнадега, когда ты даже стаб не можешь назвать домом, потому что рано или поздно придет время убираться, из-за трясучки, тебе ли, Грубер, этого не знать.