—
— Кто
— Что я таскаю печенье… из кладовки.
— А ты таскаешь? — не удержалась эль-Неренн, улыбнулась.
Тимо мрачно кивнула.
— Я ничего больше не брала… ничего-ничего… я никогда не трогала полки, правда… Только то, что в коробке, на полу.
В коробке на полу обычно оставляли обломки, крошки — ничего такого, за что стоило бы наказывать. Правда, Леронн может иметь по этому поводу своё мнение. Мейсте только на памяти эль-Неренн пороли пять раз, по её приказу — то за разбитое стекло, то за треснувшую тарелку. У бедняги на заду, видимо, уже мозоль.
— Не слушай
— Правда? — прошептала Тимо.
Эль-Неренн кивнула. Вновь вспомнился Новый год и Аголан, стоящая перед ней, с подарком — медальоном — в руке.
— Правда-правда.
Тимо вновь прижалась к ней.
— Идём, Тимо. Ложись спать.
Девочка кивнула. Она позволила взять себя за руку и проводить до женской половины. Фыркнула, вовремя прижав ладонь ко рту, когда увидела спящую Тери.
— Подожди меня здесь, — велела эль-Неренн, когда они дошли до двери в комнату Тимо. Быстро вернулась к себе, недолго копалась в шкафчике. Вернулась, протянула девочке пакетик — лесные орехи.
— «Тимо» значит «белочка», правда?
— Кто тебе сказал? — глаза Тимо округлились.
— Ты похожа, — эль-Неренн приподняла верхнюю губу и изобразила, как белка грызёт орех. — Немножко.
Тимо рассмеялась… вновь прижала ладони ко рту. Взяла орехи — похоже, эль-Неренн угадала, что может её утешить.
— Спокойной ночи, Ньер, — прошептала она.