— Видишь ли, что ни говори, а истина заключается в том, что буквально каждый в определенный момент может совершить убийство, особенно здесь, где на карту поставлены интересы или даже судьба всего человечества. Однако, не каждый после этого посягнул бы на себя, ведь так?
— И?
— Моя мысль состоит в том, что так мог бы поступить только человек, для которого убийство в принципе является чем-то чудовищным, независимо от масштабности и благородства мотивов. А из твоих слов выходит, что Фаулер был именно таким человеком.
— Если я правильно тебя понял, — косо посмотрел на меня Вернье, — я говорю тебе о нем хорошие вещи с тайной целью убедить тебя, что он был убийцей Штейна?
— Нет. Ты меня неправильно понял, — я постарался, чтобы в тоне моем прозвучало колебание. — Предполагаю, что ты случайно навел меня на эту мысль.
— А почему ты не предположишь кое-что еще? Что, например, ты меня оскорбляешь своей мнительностью?
— Очень сожалею…
— Ничего, ничего! — поспешил он остановить меня. — Все-таки ты должен иметь в виду все возможные варианты… А Фаулер… Фаулер действительно был моим другом, что бы там ни предполагал!
Вернье замолчал. Он выглядел расстроенным, только вот я совсем не был уверен, что это действительно так. Иногда он весьма успешно манипулировал своей мимикой.
Я спросил его:
— Ну, а юсы?
— Нет, это не они, — отрезал он.
— Потому что был использован флексор?
— Не только поэтому. В этих убийствах есть какая-то слишком земная, человеческая логика, Симов. Как-то не вяжется все это с юсами.
— Да, это так, — согласился я. — А если исключить их и фаулера, то мы могли бы значительно сузить круг подозреваемых.
— Ты бы мог, — поправил меня с оттенком неприязни Вернье. — Ты. Что же касается меня, я не могу подозревать никого. Я столько времени живу с этими людьми, мы работаем вместе, пропадаем тут вместе… Не хочу, чтобы в каждом из них мне чудился убийца!
Он снова выпрямился и встал перед индикаторным щитом с решительностью человека, привыкшего выполнять свои обязанности, невзирая на возникающие препятствия. Проверил один за другим параметры интересующих его объектов, ловко вводя в действие соответствующие информационные звенья и молниеносно взглядом улавливая внесенные в них данные. Потом он сделал несколько поправок и, с виртуозной скоростью касаясь аппаратуры, занялся связыванием в систему части уже проверенных объектов. В прозрачных квадратиках на периферии щита последовательно замелькали символы «Разогрев», «Кислород», «Влажность», «Вентиляция», «Напряжение» и другие, которые я не распознал, а цифры под ними сменялись со слишком большой для меня скоростью. И все же Вернье явно успевал фиксировать все важное для себя, а когда во всех квадратиках появился сигнал «Задержание», внимательно, даже как-то ласково просмотрел отпечатанную индикаторную диаграмму и приблизился к сенсорному блоку. Он склонился над контролем первого из ряда датчиков, но именно в этот момент из монитора системы связи донесся резкий раздражающий звон. Вернье сейчас же направился туда.
На экран выплыла сухая длинная физиономия Рендела.
— Я опоздал, — сказал он усталым голосом.
— Ничего, не имеет значения, — успокоил его Вер-нье. — И без того Элия не готова.
ebooksa