— Юсианская база!.. А она разве не на западе от нашей?
— Та, что здесь — старая. Давно заброшенная. Или, по крайней мере, так выглядит.
— Снаружи не выглядит никак, — уточнил я. — Просто холм… А ты была внутри?
— Нет, но Штейн однажды был. Вот он и упомянул, что запустение в ней только видимое.
— А почему «видимое»?
— Мы так и не узнали, — ее ответ прозвучал как предупреждение. — Штейн собирался снова туда пойти, а потом описать ее обстановку в подробном докладе, но несколько дней спустя произошло… несчастье с ним и с Фаулером.
Мы приземлились в двух-трех километрах от заброшенной юсианской базы прямо на колонны, бесцеремонно раздавив их, и сейчас, когда в кабину уже не проникал солнечный свет, от ее стен заструилось мягкое перламутровое сияние. Я посмотрел на Элию — она сидела ко мне в профиль и была красива, как мечта…
— Выходим! — приказала она, и багряные лучи Шидек-са, хлынувшие в появившееся отверстие, окрасили мечту в красный цвет. Через минуту — расчищаем площадь тридцать на двести метров!
Она брезгливым движением вытащила преобразователь из стены, где вместо его прямоугольной формы «отпечатался» шестиугольник, и положила в карман своего элегантного жакета. С тех пор как я прибыл на Эйрену, меня не покидало ни на миг ощущение, что все вокруг нелепо, а может быть все — бутафория. Но именно сейчас оно было сильнее, чем всегда.
Поднявшись с глубоко вбитых в липкий пол деревянных стульев, мы вышли наружу. А юсианская машина словно мощно вздохнула, начала расплываться и вскоре вернула себе прежнюю китообразную форму. Потом начала резко двигаться широкими зигзагами, разрывая почву, сваливая колонны вокруг с сухим раздражающим слух треском. Она быстро продвигалась и оставляла за собой удручающий хаос.
— В чем будет заключаться расчистка участка? — спросил я Элию.
— В том, что ты сейчас наблюдаешь.
— А потом?
— Вернемся домой, — сказала она, но, увидев мое недоумение, объяснила:
— Цель всего — открыть скальную основу. Тогда завтра на восходе Ридона все разместится по сторонам,
— И эти колонны?
— Именно о них я и говорю, — подтвердила Элия. А другого здесь нет.
— А почва?
— Это не почва, Тервел. Этот настил сверху, в сущности — надземная часть общей корневой системы растений.
Я подошел к поваленным колоннам: то, что я посчитал какой-то компактной почвой, оказалось их естественным продолжением. После разрушительного хода «кита» оно разлетелось на кусочки, так что я легко мог получить представление о его вертикальной структуре. Оно состояло из трех слоев различной толщины, причем верхний слой выглядел как коричневая полувысохшая кожистая перепонка, нижний был похож на усеянную шипами пористую пластмассу, а средний отличался достаточно большой плотностью, но был прорезан длинными извивающимися каналами, через которые сейчас сочилась желтоватая влага. Я потянулся, чтобы взять кусочек этих невероятных растительных органов.
ebooksa