— А почему ж тогда…? — испугался задним числом Вася.
— Не тебя взяли за пятую точку? — усмехнулся майор Смирнов. — Дело нам нужно было громкое, чтобы в народе аукнулось, чтобы газеты зашебуршились и чтобы органы по-прежнему ценили. А у твоей Петровой родители оказались не рядовые савраски. Вот и жахнули мы по ним! Со всех боевых орудий. Так что ты тут нам здорово подсобил, Аникин Василий. И твоё рвение мы заметили. Поэтому, если б ты, малёк, самостоятельно сюда не пришёл, мы б тебя сюда настоятельно сами под ручки привели.
— Че-его? — побледнел Вася. — З-зачем?
— Извиняюсь, малёк — пригласили б, — хохотнул майор в ответ. — Работать надо, а некому. Понял! Нам такие шустрые пацаны, как ты, край как нужны.
— Не, я сам. К вам. Я хочу… — залепетал Вася пересохшим языком.
— Вот и молодец, — одобрил Смирнов. — Обучим, будешь спецом. Сейчас, малёк, пройдёшь в канцелярию. Там тебе выпишут направление. Всё объяснят — что, когда, как, куда? Пойдёшь учиться в нашу спецшколу, как проверенный и рекомендованный командованием кадр. Понял, малёк? Цени заботу! Смотри, не подведи!
— Слушаюсь! Служу…То есть, буду стараться! — забормотал опешивший Вася и, покраснев от радости и облегчения, рванул куда-то вон из кабинета.
— Вот чума, — пробормотал Смирнов и крикнул ему вслед: Канцелярия — вторая дверь направо! Скажи — от меня! — И взялся за телефонную трубку. — Инна! Сейчас к тебе тот малолетка примчится, чума угорелая. Аникин, ага. Так вот — выдай ему направление, как договаривались…
***
Так Вася, как по щучьему велению, очутился в стенах самого законспирированного учебного заведения страны. Элитного, охраняемого комплекса, с богатейшей учебной базой, с парковой зоной, с современными корпусами и учебными площадками. И, главное — с казённым обмундированием и общежитием и он свалил навсегда от своих родителей, которые были у Васи уже в печёнках.
Не сказать, что учёба далась ему легко. Здесь уже не удавалось, как все десять лет в школе, хамить преподавателям, халтурить и бездельничать. За малейшие недочёты курсантов безжалостно отчисляли. А некоторые науки были так сложны для туповатого Васи и так объёмны по информационной насыщенности, что школьная математика юморной Ванны теперь показалась бы ему проще пареной репы. Выручала злость и ненависть — ко всем. И тут, среди курсантов, были такие же Саши — отличники и любимчики. Выходов было два — переплюнуть их или вылететь вон — в слесари, как незабвенный папа. Переплёвывать удавалось не всегда, то есть — почти не удавалось, но всё же Вася окончил разведшколу в числе не самых последних.
А потом его жизнь на вольных хлебах пошла гораздо веселей.
Вася отлично справлялся с заданиями. Злость и тут помогала. А власть над людьми и их судьбами тешила его самолюбие до полного кайфа. Особенно — если попадались в его руки умники и баловни судьбы, а таких было немало. Такие и многим "доброжелателям" поперёк дороги стояли. Единственное, что Васе ставили иногда в минус, так это излишняя жестокость. Но Контора такое заведение, где это качество не является большим недостатком. Скорее — доблестью. Васю Аникина частенько посылали на самые неприятные и неблаговидные дела и задания. Туда, где избыток совести или жалости был противопоказан. Его кличка — Аника-стала вскоре в их кругах синонимом некоего палача, изверга без жалости и чести. Ну, что ж, стране и Конторе нередко нужны и такие. Чаще всего — такие.
Алексея Матвеевича — под этим именем он жил лишь последние пять лет, вернувшись с пламенного африканского континента — никогда не мучила совесть. И никогда не стояли "мальчики кровавые в глазах". Как у лже-царя Бориса Годунова. Или как у бывшего агента Александра Петровича Елисеева. Кстати его дочь Машка, когда её временно задержали, чем-то сильно напомнила ему ту самую одноклассницу, Машу Петрову. И он сильно досадовал, когда получил насчёт неё жёсткие ограничивающие его власть инструкции… И, при всём при том, Алексей Матвеевич считал, что заслуженно ест свой агентский хлеб с маслом и регулярно получает повышения в чине. Он нужен своему народу. Его удел — защищать униженных и оскорблённых. От возвышенных и обласканных.
Аутиста Юрия Алексей Матвеевич тоже считал баловнем судьбы. Ещё бы! Талантище! Причём, ничего для этого не сделав, просто получив всё от природы. Конечно, он слегка не в себе — юродивый, одним словом. И зачем-то скрывает свою избранность. Да если б Алексею Матвеевичу такие таланты, ему ни Контора не нужна, ни какие государственные указы — не указы. Он бы знал, куда их применить! А этот гений ведёт себя как дурак. С гениями это часто бывает. Юрий, если б захотел, вертел бы этим миром, как угодно. Васе никогда такого не было дано. А потому Алексей Матвеевич сразу стал бешено ненавидеть Юрия — этакого самоуверенного, тонкого и звонкого мальчишку…. До тумана в голове, до дрожи в руках ненавидел…
И Юрий это чувствовал. Он кожей ощущал опасность, исходящую от этого добродушного с виду старика. Алик был не менее опасен, но в его отношении не было психоза.
Кстати Юрий, заглянул в прошлое и поискал там бывших Васиных одноклассников — Сашу Никитина и Машу Петрову.
Ему было интересно — что с ними стало? И он их нашёл.
Они оба отбыли свой срок не полностью, отсидев "лишь" десять лет из пятнадцати и попав под амнистию в честь 60-летнего юбилея Октябрьской революции (Указ Президиума ВС СССР от 04.11.1977 ╧6500-1Х). Родина посчитала их уже достаточно исправившимися и отпустила из своих клеток.
Кстати Валентина Ивановна — Ванна — отсидела свою десятку полностью. Уж очень ершистый характер она имела. Постоянно выпячивалась и в изоляторе, и на зоне. И не хотела милости от этого "справедливого" государства.
ebooksa