— Всё хорошо! Ты станешь просветлённым, — радостно улыбнулся Тинджол. — А мы поможем тебе в этом. Это один из лучших Путей Света — не только отдать жизнь за своего друга, но и помочь ему прийти к Свету.
— Что ты такое говоришь, Тинджол? А дацан? Тебе не жаль, что его не станет?
— Не станет? Смотри…
Юрий, впав в транс, увидел, как спустя пару недель монахи начали возвращаться в монастырь. Они привели его в порядок, и восстановив моленья. Затем вернулся и настоятель Цэрин. Послушников добавилось и дацан вновь ожил и всё стало, как прежде. И даже как будто лучше — благостнее и многолюднее. Снова крутились молитвенные колёса, звонко звучали барабаны Нга, сипло гудели трубы гьялинг и ра-данг. Отмечая все фазы Луны, дацан проводил положенные служения. Молитвенное делание восстановилось и продолжилось.
— Наш монастырь никогда не прекратит своё существование, — сказал Тинджол. — Он будет крутить молитвенные колёса, пока существует этот мир.
— А ты? Где будешь ты после ужасной смерти от вражеской жестокости?
— Ты ещё не понял? — удивился Тинджол. — Смерти нет. Врагов тоже нет. Есть Путь и он так сложился. А я, умерев, как герой, просто быстрее пришёл бы в ту Обитель Света, где ты видел себя и Цэрина. И это было бы очень хорошо, — улыбнулся он. — Мы снова были бы вместе. А пока я туда попасть не могу. Не готов. Тело у меня ещё слабо. Оно не как у Цэрина — не выдерживает той силы, что присутствует в… — назвал он ускользающее от Юрия имя монастыря, которое снова не запомнилось Юрию. — А моя Душа уже давно не принадлежит этому миру. Ничто не удерживает меня здесь… Раньше не удерживало… — вздохнул он. — Пока не проснулась в моём сердце безграничная любовь к тебе, мой Духовный сын. И я счастлив, что узнал это чувство. Моя смерть, ради твоего спасения и защиты Места Света, могла бы резко изменить мою судьбу. И ускорить мой Путь к Свету. Я мог бы даже совсем избавиться от цепи перерождений в сансаре. Пойми — когда ты вступаешь во взаимодействие с миром иллюзий, он, в ответ, вступает во взаимодействие с тобой. Это обоюдный процесс. Обоюдоострый. Но, уйдя из мира жертвенно, я мог бы легко выйти из колеса сансары.
— Легко? — удивился Юрий. — Это называется — легко? А что мешает тебе выйти из него сейчас — в посте и молитве?
— Моя отеческая любовь к тебе, сын мой. Приняв ради тебя смерть, я бы исчерпал её до дна. Наши привязанности потому и называются — привязанности, что цепко держат нас в этом мире. Пока мы держим кого-то в уме или сердце, он держит нас. Как через любовь, так и через ненависть мы застреваем в мире иллюзий. И любовь удерживает даже сильнее. Потому что чувство ненависти или мести можно заменить в сердце на прощение или на любовь. А любовь заменить нечем. Она вечна и неизменна.
— Да, это так. Один писатель — Сент-Экзюпери — очень точно сказал: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Хотя он и не был монахом. Прости, Тинджол, что принудил тебя к тому, чтобы ты приручил меня.
— Но я сам выбрал это, сам вступил на этот Путь. И благодарен судьбе за возможность познать мир с этой стороны.
— Я тоже, Тинджол, ступил на него. И подарил свою привязанность тебе и другим существам. И я не могу уйти к Свету, не исчерпав свою любовь до дна. Не защитив мир хотя бы от себя. И я не могу причинить зло дацану, приютившему меня, давшему мне кров и любовь.
— Что ж. Это твой Путь, — задумчиво кивнул Тинджол. — Ты его выбрал. Не унывай потом, что он труден. Ты мог бы распоряжаться только собой, а хочешь отвечать за многих… Нося добровольно чужое бремя, не жалуйся на его тяжесть.
— Я знаю, — опустил голову Юрий. — Я ухожу, Тинджол. Они уже близко. И спасибо тебе за всё.
Тинджол обнял юношу и сказал:
— Возвращайся. Я буду ждать.
Юрий быстро снял с себя кашаи, переоделся в свою прежнюю одежду, сложил монашескую одежду на топчан, поклонился и вышел.
Во дворике, у источника, его уже ждал настоятель Цэрин.
— Ты сделал свой выбор, — кивнул он и сделал благословляющее движение руками. — Иди!
***
ebooksa