Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я?

– Вы тоже не пудрите мне мозги, Ди-Ди. Знать обо всем – моя работа. Вы не можете использовать икс-топливо для ракет, даже если умудритесь его найти – но вы его не найдете.

Председатель прошел к нише за своим столом и принес увесистый том, который и выложил перед Гарриманом. Он был озаглавлен: «Теоретическое исследование стабильности различных радиоизотопных топлив – с комментариями относительно катастрофы „Харона“ и энергоспутника». На обложке имелся регистрационный номер и гриф «Секретно».

Гарриман отпихнул книгу:

– У меня нет причин интересоваться этим – да я бы ничего и не понял, даже посмотрев.

– Очень хорошо, – ухмыльнулся председатель, – тогда я расскажу вам. Я намеренно свяжу вам руки, Ди-Ди, доверив государственный секрет…

– Не хочу его слушать, я вам сказал!

– Не пытайтесь поставить на космический корабль двигатель на икс-топливе, Ди-Ди. Это отличное топливо – но в космосе оно может в любой момент громыхнуть, как хлопушка. В этом отчете объясняется почему.

– Не морочьте мне голову, мы использовали «Харон» почти три года!

– Вам везло. Официальное – хотя и совершенно конфиденциальное – мнение правительства состоит в том, что это из-за «Харона» взорвался энергоспутник, а не наоборот, взрыв спутника уничтожил «Харон». Сперва мы тоже так думали, и так оно и могло быть, но радарные данные говорят о другом. Похоже, что корабль взорвался на долю секунды раньше спутника. Поэтому мы провели интенсивные теоретические исследования. Икс-топливо слишком опасно для ракет.

– Но это смешно! На каждый фунт, сожженный в «Хароне», приходится по крайней мере сто фунтов, использованных в электростанциях на планете. Почему тогда они не взрываются?

– Весь вопрос в защитной оболочке. На ракете она, естественно, менее толстая, чем в стационарной установке, но хуже всего то, что она работает в космосе. Катастрофа предположительно была вызвана первичным космическим излучением. Если желаете, я приглашу для разъяснения одного из специалистов по математической физике.

Гарриман замотал головой:

– Вы же знаете, я не разбираюсь в этом настолько. – Он немного подумал. – Полагаю, на этом все?

– Боюсь, что так. Я очень сожалею.

Гарриман поднялся, чтобы уйти.

– Э, Ди-Ди, тут еще такое дело… вы ведь не думали подобраться к кому-либо из моих подчиненных?

– Разумеется, нет. Да и зачем мне?

– Рад это слышать. Знаете, мистер Гарриман, некоторых наших сотрудников нельзя назвать самыми блестящими учеными в мире – первоклассных специалистов трудно удержать на государственной службе. Но насчет одного я уверен: все они абсолютно неподкупны. Зная это, я счел бы личным оскорблением, если бы кто-нибудь попытался повлиять на одного из моих людей, – весьма личным оскорблением.

– Даже так?