– Я?
– Вы тоже не пудрите мне мозги, Ди-Ди. Знать обо всем – моя работа. Вы не можете использовать икс-топливо для ракет, даже если умудритесь его найти – но вы его не найдете.
Председатель прошел к нише за своим столом и принес увесистый том, который и выложил перед Гарриманом. Он был озаглавлен: «Теоретическое исследование стабильности различных радиоизотопных топлив – с комментариями относительно катастрофы „Харона“ и энергоспутника». На обложке имелся регистрационный номер и гриф «Секретно».
Гарриман отпихнул книгу:
– У меня нет причин интересоваться этим – да я бы ничего и не понял, даже посмотрев.
– Очень хорошо, – ухмыльнулся председатель, – тогда я расскажу вам. Я намеренно свяжу вам руки, Ди-Ди, доверив государственный секрет…
– Не хочу его слушать, я вам сказал!
– Не пытайтесь поставить на космический корабль двигатель на икс-топливе, Ди-Ди. Это отличное топливо – но в космосе оно может в любой момент громыхнуть, как хлопушка. В этом отчете объясняется почему.
– Не морочьте мне голову, мы использовали «Харон» почти три года!
– Вам везло. Официальное – хотя и совершенно конфиденциальное – мнение правительства состоит в том, что это из-за «Харона» взорвался энергоспутник, а не наоборот, взрыв спутника уничтожил «Харон». Сперва мы тоже так думали, и так оно и могло быть, но радарные данные говорят о другом. Похоже, что корабль взорвался на долю секунды раньше спутника. Поэтому мы провели интенсивные теоретические исследования. Икс-топливо слишком опасно для ракет.
– Но это смешно! На каждый фунт, сожженный в «Хароне», приходится по крайней мере сто фунтов, использованных в электростанциях на планете. Почему тогда они не взрываются?
– Весь вопрос в защитной оболочке. На ракете она, естественно, менее толстая, чем в стационарной установке, но хуже всего то, что она работает в космосе. Катастрофа предположительно была вызвана первичным космическим излучением. Если желаете, я приглашу для разъяснения одного из специалистов по математической физике.
Гарриман замотал головой:
– Вы же знаете, я не разбираюсь в этом настолько. – Он немного подумал. – Полагаю, на этом все?
– Боюсь, что так. Я очень сожалею.
Гарриман поднялся, чтобы уйти.
– Э, Ди-Ди, тут еще такое дело… вы ведь не думали подобраться к кому-либо из моих подчиненных?
– Разумеется, нет. Да и зачем мне?
– Рад это слышать. Знаете, мистер Гарриман, некоторых наших сотрудников нельзя назвать самыми блестящими учеными в мире – первоклассных специалистов трудно удержать на государственной службе. Но насчет одного я уверен: все они абсолютно неподкупны. Зная это, я счел бы личным оскорблением, если бы кто-нибудь попытался повлиять на одного из моих людей, – весьма личным оскорблением.
– Даже так?