– Вы не понимаете, сэр, – возразил Родни. – Перенаселение – главная наша проблема. И параллельно с ней – право на неприкосновенность чьего-либо дома или квартиры стало наиболее ревностно охраняемым из всех гражданских прав. Прежде чем мы сумеем найти для вас подходящее жилье, нам придется возделать участок пустыни или предпринять что-то еще, не менее существенное.
– Понял, – заявил Лазарус. – Политика. Вы никого не решаетесь побеспокоить, опасаясь, что они начнут вопить во все горло.
– Вряд ли это подходящая формулировка.
– А что, не так? Может, у вас еще и всеобщие выборы скоро?
– Собственно, да, но к делу это отношения не имеет.
Лазарус лишь фыркнул в ответ.
– Мне кажется, – заговорил Джастин Фут, – что администрация рассматривает данную проблему весьма поверхностно. Мы вовсе не бездомные иммигранты. Большинство семьян владеют собственными домами. Как вам наверняка известно, Семейства вполне состоятельны, даже богаты, и по очевидным причинам мы строили наши дома на века. Уверен, что бо́льшая их часть стоит до сих пор.
– Наверняка, – согласился Родни, – вот только они уже заняты.
Джастин Фут пожал плечами.
– А при чем тут мы? Пусть правительство улаживает вопрос с теми, кому позволили незаконно занять наши дома. Что касается меня, я намерен как можно скорее высадиться на Земле, получить в ближайшем суде ордер на выселение незаконных владельцев и вернуть себе свой дом.
– Все не столь просто. Можно приготовить омлет из яиц, но не яйца из омлета. С точки зрения закона вы уже много лет как мертвы, и нынешний жилец вашего дома владеет им по праву.
Вскочив, Джастин Фут яростно уставился на посланника Федерации с видом, как показалось Лазарусу, загнанной в угол мыши.
– Мертв с точки зрения закона? Какого закона, сэр, позвольте вас спросить? Я был уважаемым адвокатом, спокойно и честно выполнял свою работу, никому не причинял зла – и вдруг меня беспричинно арестовывают и вынуждают бежать, спасая свою жизнь! Теперь же мне вежливо заявляют, что мое имущество конфисковано и я лишен всех своих прав человека и гражданина. Разве это справедливо? И вообще, действует ли все еще Ковенант?
– Вы неправильно меня поняли. Я…
– Все я правильно понял. Если справедливость вершится только тогда, когда это удобно, то Ковенант не стоит даже пергамента, на котором он написан. Я намерен создать прецедент, сэр, прецедент для каждого семьянина. Если мне немедленно и в полном объеме не вернут мою собственность, я лично подам в суд на каждого чиновника, пытающегося мне помешать. Я устрою показательный процесс! Много лет я страдал от неудобств, преследований и опасностей, и словами меня не остановишь! Я стану об этом кричать на каждом углу!
Джастин Фут замолчал, переводя дыхание.
– Он прав, Майлз, – тихо заметил Слейтон Форд. – Правительству стоило бы как-то решить этот вопрос, и побыстрее.
Лазарус переглянулся с Либби, и оба неслышно выскользнули за дверь.
– Джастин займет их еще на час, – сказал Лазарус. – Давай прогуляемся до Клуба и перехватим парочку калорий.
– Ты вправду думаешь, что нам стоит уйти?
ebooksa