— Через час она вернется домой. Вы можете решить свою проблему ровно через час.
Чарли Рэт Хубер потемнел лицом и проворчал:
— Вы не дослушали. Я не понимаю, чей фантом должен убить мою жену.
Дик Алвар склонился над Чарли Хубером и заглянул ему в глаза:
— Ваш фантом, сэр. Ваш. Если вы, — он кивнул на стеклянный куб, — покупаете у нас эту штуку.
Хубер не ответил, но не отвел мрачного взгляда от белых безжалостных глаз альбиноса. Дик Алвар вложил в руку Хубера плоский брелок.
— Держите. И давайте обсудим детали операции.
Чарли Рэт Хубер припарковал машину возле своего особняка и посмотрел на часы. До прихода жены оставалось пятнадцать минут…
Обычно, когда Хубер уходил на работу, она еще спала, не утруждая себя готовкой завтрака и проводами мужа. К полудню она выбиралась, как она рассказывала и как представлял себе ее доверчивый муж, «в магазины за разной мелочью». «Чарли, милый, ведь так приятно купить себе какой-то пустячок». Еще, знал Хубер, она ходила на выставки, навещала подруг и иногда играла в казино или на скачках — в общем, вела жизнь избалованной бездельницы, которой деньги мужа позволяли себя баловать и бездельничать на всю катушку.
Алвар хорошо изучил распорядок жизни Беллатрикс и был точен, называя час ее возвращения домой. Где бы она ни была, чем бы ни занималась, куда бы ни уходила — а теперь Чарли имел истинное представление, о том, где, чем и куда, — неизменным правилом ее жизни было вернуться к приходу Чарли с работы, открыть ему дверь и весело чмокнуть в нос. «Чарли, милый, ты не представляешь, где мы были сегодня с Моникой!..»
Это правило, собственно, и усыпило бдительность Чарли Хубера. Эта милая обязанность, возложенная на себя Беллатрикс и неизменно ею выполняемая…
«Надо же, ведь беспроигрышный ход, — подумал он. — Она отработала его, верно, еще в школьном возрасте. Для родителей ведь главное, чтобы девочка возвращалась домой не поздно. И желательно, чтобы в одно и то же время. В этом есть нечто успокаивающее. Ощущение некой стабильности бытия. А чем она занималась — об этом лучше не спрашивать. И не думать. А если думать — то исключительно хорошее…»
Но теперь ходам и играм Беллатрикс пришел конец. Сегодня не о н а встретит его на пороге — сегодня о н откроет дверь своей молодой прелестной супруге.
Дверь в преисподнюю…
Чарли Хубер сжал губы и оглядел улицу — она была пуста. Он быстро вышел из машины, открыл багажник и достал из него объемную картонную коробку. Она не отличалась особой тяжестью. В ней находился куб из тонкого стекла, а в нем — сто граммов желтого песка и энвольтант с планеты Клифот.
Хубер теперь не испытывал никаких сильных эмоций. После «обсуждения деталей операции» что-то в нем умерло — настолько все, что он увидел, услышал и пережил в этот день, было дико. И он стал действовать, как автомат.
«Просто сядьте в холле перед входной дверью, поставьте куб с энвольтантом на пол и отключите защитное поле…» — звучал в нем голос Дика Алвара. Хубер внес коробку в дом, осторожно ступая по мягкому ворсу напольного ковра, пересек холл и поставил ее возле декоративного камина. Устало опустился в кресло и, свесив руки между колен, несколько минут сидел неподвижно. Потом, брезгливо сморщившись, извлек из коробки куб. На мерзкое существо, неподвижно лежавшее на дне стеклянной емкости, он старался не смотреть.
«Вы должны быть эмоциональны. Таким, каким вы были при просмотре наших записей. Это значительно увеличит убийственную силу вашего фантома», — говорил у него в голове Дик Алвар.
— Я так устал ото всего этого, мистер, — тихо сказал Чарли Хубер, тяжело поднялся из кресла, вернулся к входной двери и запер ее. Беллатрикс войдет в дом так, как входит всегда, ничто не должно ее насторожить. Она отопрет дверь ключом и… «Она не ходит — летает, — вяло подумал Хубер. — Влетит, как метеор, с Кики на руках…»
«Единственное, что может помешать, это присутствие собаки, — продолжал вещать Алвар. — Ваша жена не выпускает ее из рук». Хубер усмехнулся. Да, Беллатрикс не выпускает Кики из рук, это точно. Китайскую хохлатую для того и заводят, чтобы нянчить ее, как дитя. Маленькая, ушастая, с нежной теплой кожей на абсолютно лишенном шерсти тельце — если не считать пышного хохолка над острой мордочкой, — Кики вечно мерзла и вечно просилась на руки. Хубер никогда не обращал на нее внимания — Беллатрикс души в ней не чаяла. Кики в Беллатрикс — тоже.
ebooksa