Властитель мира

22
18
20
22
24
26
28
30

Танкред мог бы поклясться, что на лице парня мелькнула легкая улыбка, как если бы он подумал: Хочешь поиграть в задушевный разговор? Понятно.

– Отлично, я тебя слушаю.

Нормандский лейтенант взвешивал каждое слово, чтобы не насторожить парня еще больше.

– В зале заседаний у меня сложилось впечатление, что ты… скажем так, принимаешь близко к сердцу судьбу того человека. И я подумал, что ты мог бы кое о чем рассказать.

– Почему я должен тебе доверять? Ты кто?

– Мое имя Танкред Тарентский. Обычно люди мне доверяют.

Прозвучало несколько выспренне, зато было правдой.

– Тарент? Ты как-то связан с Боэмундом Тарентским, военным советником этого крестового похода?

Н-да, не лучшее начало для задушевного разговора. Однако Танкред не привык стыдиться своего имени.

– Он мой дядя.

– Твой дядя? И ты надеешься, что я тебе доверюсь?

– А почему бы нет?

– Скажем так: аристократы обычно не очень расположены воспринимать критику. В высших сферах не слишком любят независимость суждений.

– А наша семья не отличается конформизмом. Могу заверить, что все сказанное тобой останется между нами.

Тот, казалось, обомлел от такой наглости:

– Ты откуда такой взялся, друг? Ты что, действительно считаешь, будто человек вроде меня может сказать, о чем он думает, человеку вроде тебя?

Внезапно Танкред хлопнул ладонью по столу. Он очень старался сохранять спокойствие, но парню тоже не грех было бы слегка поднапрячься.

– Прекрати принимать меня за образцового солдатика, который обязан думать, как его начальство! Я служил в таких военных кампаниях, где человеческая жизнь в глазах офицеров ничего не стоит! Если бы ты видел те ужасы, которые видел я, ты бы знал, что, проведя определенное время на войне, начинаешь понимать, насколько все относительно. Даже если ты кровный родственник одного из баронов крестного похода!

Молодой человек молчал, не сводя с него проницательного взгляда. Он не доверял незнакомцам, и Танкред вдруг подумал, что следовало бы брать с него пример. Не очень-то умно распинаться подобным образом на публике с его дисциплинарным прошлым.

– Если война тебе так отвратительна, что ты делаешь в этом походе? Мне казалось, желающих хватало, легко можно было бы уклониться.