Длинная Серебряная Ложка,

— Слышны были крики.

Маванви приветливо помахала гостье. Берта тоже улыбнулась и, опомнившись, втянула клыки.

— Все отлично. Просто у нас это… сеанс реверсивной терапии.

— Чего-с?

— Такая методика, когда врач рассказывает пациенту о своих проблемах.

— Тогда продолжайте, — деликатно отозвалась медсестра и направилась к себе в кабинет, приколачивать на стену очередное распятие.

Когда за ней закрылась дверь, Берта сказала:

— Ладно, давай дальше. Хотя и так все ясно — как только ты выросла из фартучка пансионерки, тебя плавно перевели сюда?

— Вовсе нет! — воскликнула Маванви. — Я пробыла в пансионе всего лишь три года, а за это время дядя успел жениться. Тетушка разузнала про меня и захотела принять участие в моей судьбе. Они с дядей как раз собирались в Вену, так что и меня захватили. Мне даже наняли гувернантку. Тетя хотела сделать из меня настоящую леди, с красивой осанкой и приятными манерами. Меня затянули в корсет, и стали учить игре на пианино, и танцам, и рисованию. Правда, моя тетя не одобряет романы, так что соваться в библиотеку мне было запрещено. Но я все равно пробиралась туда время от времени и читала, читала…

— Ловили тебя?

— Ага, я понимаю на что ты намекаешь! Нет, меня не наказывали! Ну разве что на стуле заставляли стоять всю ночь или на пальцы надевали колодки.

— Что?!

— Это особые колодки, вроде двух пластинок со шнурками и дырочками. Продеваешь в них пальцы, а потом твои руки завязывают за спиной. Однажды я так на прогулку пошла с гувернанткой, на меня все оборачивались.

— А если нос чешется?

— Тогда плохо, — вздохнула пациентка.

— Вернемся к твоим эскападам в библиотеку. Это тогда в тебя развилась тяга к сочинительству?

— Да. Вот только романы зачастую описывали нашу современную жизнь, а мне хотелось… ну не знаю… чего-нибудь иного. Обычно я фантазировала перед сном. Меня отсылали спать ровно в восемь. Гувернантка еще проверяла, чтобы я спала непременно на спине и с руками поверх одеяла. Но сразу заснуть не удавалось. Я рассматривала занавески, на которые причудливыми пятнами ложились тени листвы, и представляла, что это какие-то другие листья, и другие деревья, да и вообще мир за моим окном уже не тот, что прежде. Порою мне казалось, будто на внутренней стороне моих век выгравированы карты иных миров — стоит только закрыть глаза, и они предстают предо мною. Как-то так все получилось.

— Понятно, — хмыкнула Берта. — А теперь скажи, как скоро тетушка наигралась в благотворительность?

— Ой, ну ты опять за старое!

— Она в конце концов к тебе охладела, не так ли?