— О, да! Ощущение такое, как будто вся Британская империя плавает вверх ногами. Оставьте меня с секретарем. Наверное, через полчаса я умру.
— Хорошо, я вас оставлю, но это невозможно, я должен вас привезти живым, — майор вышел, предупредительно снаружи щелкнув ключом.
Лавузен сейчас же вскочил.
— Конец? — прошептал Марч, едва шевеля губами.
— Начало, — ободрил Лавузен, — взгляни, как та дверь в соседний номер, поддается?
Марч навалился плечом. Дверь треснула и распахнулась. Четверо в абсолютном мраке вскочили с воплями:
— Это Наполеон?!
— Дайте мне пощупать его. Кто ты, о, дух?
— Мы нарвались на спиритический сеанс, — шепнул Марч.
Лавузен вихрем промчал через номер.
— Все, что вам угодно, леди и джентльмены, щупайте, давите, честное слово, я дух, но мне некогда. Я лечу на шабаш парижских ведьм!
— О, проклятие!
— Держите!
Но Лавузен уже вырвался в коридор. Марч не отставал. Через кухню по черной лестнице на улицу.
— Мы спасены! — задохнулся Марч.
— Погибли! — бросил Лавузен. — Есть только один выход: прыгнуть в пасть льву и тем спастись. Все остальные способы ладить с хищниками лишены здравого смысла.
Положительно, Лавузен сбивал догадки Марча как пыльцу с цветка.
«Где же конец?..» — размышлял Марч, покачиваясь на империале омнибуса. Как всегда, рядом с ним скучающий Лавузен. За тонкими стеклами автомобиля кипели, сталкивались бури, туман, ночи; они вечно ехали, и хрупкая осыпь сумерек плыла за ними навстречу дню. Краски смешивались. Плакат наклеивался на плакат.
Ленты улиц сливались в серое полотно.
Остановка!