— Какое сходство! Вы арестованы, мсье Анри Лавузен, — и сквозь зубы добавил: — в камеру № 108. К мистеру Паркеру. Двойной караул!
Со стоном открылась тяжелая дверь. Немного взволнованный, но бесконечно счастливый, кто-то вошел в камеру и снял шляпу.
— Ваше высочество!
— Что? — Лавузен привстал, застегивая на груди халат. Камера наводнилась солдатами.
— Уже? — переспросил Лавузен.
— Роковая оплошность: надеюсь, вам не было здесь скверно? Ваша камера будет исторической.
Присутствующие вежливо потупились.
Лавузен, вдруг найдя дверь, оглянулся и вышел. Солдаты расступились, молча, с готовностью. Шествие двигалось медленно. Механически, как только останавливался Лавузен, замедлялись шаги идущих за ним. Уже на дворе, заметив приготовленный автомобиль, Лавузен еще раз быстро оглянулся и сел в карету. Начальник тюрьмы сокрушенно покачал головой.
Машина тронулась, разрезая шипящие лужи, и брызги взлетели веером. Из ворот автомобиль, пригнувшись, как гончая, помчал по рядам каменных громад, называемых в каком-то человеческом безумье улицами.
Вздрогнул и остановился.
Кругом люди. Сколько их и есть ли у них лица, выходя Лавузен не рассмотрел. Его взор упрямо и сосредоточенно расшифровывал белизну ступенек. Длинная и упорная задача, такая же бесконечная, как ступеньки дворца. Коридоры и в конце коридора Марч, добродушный, чудаковатый Марч с перепуганной физиономией.
— Лавузен? Не может быть?! Нет! — Марч схватился за голову.
— Пусти с дороги, ты мешаешь мне ничего не делать. Если у тебя пригорают благородные чувства, — выпей воды и готовься в дорогу.
Лавузен сказал и скрылся за дверью, оставив Марча, обожженного холодом встречи.
Стража. Кабинет. Люстра. В камине пожар, а около облокотясь — герцог Эльсинор, погруженный в задумчивость.
— Рад приветствовать ваше высочество.
— Благодарю вас, герцог. Что такое с Марчем Суаттоном, он мечется как курица, снесшая голубиное яйцо?
Герцог заревел, ноги его судорожно подогнулись, словно ища для опоры третью.
— Вы? Опять вы?! Принц не мог знать Марча. Проклятый Лавузен! Ошибка! Майор!
Дверь раскололась на две аккуратные половинки, и мистер Суффакс отдал честь.