Махральны начали булькать и шипеть еще активнее, но и только.
– Дай сюда! – Он протянул руку, кивнув на императорскую диадему.
Я быстро снял, завороженно глядя, как проклятые стеклярусы колбасят мое войско с минимальным уроном для себя. Немо зависал над полем, дымил трубкой и довольно поглядывал в мою сторону, но вряд ли видел меня и махральнов за деревьями. Он ждал моего хода. Ему нравилась эта игра. Мне – нет.
Кинсли, надев диадему, которая сразу приняла другой размер и вид, начал отдавать приказы махральнам. На этот раз они подчинялись приказам беспрекословно. Видимо, командовать на древнем языке и носить диадему должно было одно и то же лицо.
Махральны поползли в сторону Куликова поля, паля в стеклярусов едкой зеленой гадостью, исторгаемой их утробой. Я тоже завис над полем, наблюдая за реакцией Немо и за ходом сражения. Реакция мне понравилась – лицо Второго Падшего от удивления удлинилось. Судя по всему, он ожидал чего угодно, только не этого.
Будто песчаные фигурки, попавшие под дождь, размывались и разъедались стеклярусы зеленой антимагической слизью. Там, куда доставали выстрелы махральнов, скапливались лужи грязного стекла.
Сначала я даже удивился – ведь до этого рассчитывал только на то, что коррозии поддастся только магический щит, который Немо держит над стеклярусами. Но потом понял.
«Ну разумеется! Сами стеклярусы – тоже из магической энергии сотканы! Вот и распадаются. Так что не прав был Кинсли, когда говорил, что ядовитая жижа не разъедает стекло! Смотря какое стекло!»
Ряд мощных файерболов врубился в ряды махральнов. Я, конечно, защитил. Как смог. Хватая ртом воздух. Но пропуская большую часть зарядов, которые превращали моих зеленых воинов в отребья и шматки. Немо, судя по всему, был полон сил. А я – почти мертв. И мне нечего было ему противопоставить, разве только самому встать на линию огня.
Когда я начал войну, то надеялся выкачать Второго Падшего до нуля. Оставить без магических сил. И что я для этого сделал? Дал Немо время, чтобы он набрался сил. Судя по внешнему виду Второго Падшего, запои здесь действуют как отдых на курорте. Далее. Я растерял часть армии. Не напал сразу всеми силами, а подставил под избиение войско готов. Так я лишил свою атаку внезапности, а полки превратил в интересную мишень. Что еще? Ах да – не получил поддержки главных врагов Немо, магов Заморских холмов. В общем, я «красавчег».
Сил больше не осталось – перед глазами поплыла пелена. Я снял магию с приисков. Уже все равно. Дождь вызвать еще смогу. «Ёлки-палки» – и над приисками хлынул ливень. Пусть добытчики охладятся, может, и не заметят пока, что золото-то тю-тю. Но это мне уже не помогло. Трещал мой магический щит, которым я прикрывал махральнов, каждый удар по нему отдавался во мне гулким эхом боли. Я опустился под дерево, безучастно наблюдая за тем, что творится. Вот Шайна на грухсе. Слышу стук крыльев. Удары копья по прозрачной защите Немо. Скрежет когтей и пасти – все по тому же щиту. Удары огненными шарами по грухсу и девушке. К счастью, чудище было не сбить быстро даже магией, а Шайна мастерски уворачивалась. Пока.
– Что ты делаешь?! – попытался я крикнуть, но мой голос не был похож на крик, скорее на мольбу. – Он убьет тебя! Уйди.
Шайна, конечно, не услышала.
Оттуда, где я сидел, не было видно, насколько потрепало мою армию. Но панцири фаншбов почему-то снова стали непрозрачными. То есть они то светлели, становясь уязвимыми для мечей стеклярусов, то вновь возвращали природный цвет и жесткость. Видимо, все-таки у Немо не хватало сил на все сразу. Значит, расчет мой был верен – хотя бы в теории. Правда, на практике силы быстрее кончились у меня. Но мы еще были живы. Пока. Хотя в победу я уже не верил. Пока…
Пока я не увидел в полузабытье, как в защитную ауру Немо врезаются файерболы. Разного размера, мощности, формы – они врубались в щит, словно градины в ветровое стекло. За снопом взрывов и огней не было видно самого Немо, но зато я смог рассмотреть, что прекратилась атака на махральнов. Не до того, видать, парню было. Как и мне.
Я лежал под деревом, держался за сердце, глубоко дышал, и тут надо мной склонилась прекрасная девушка. В светлом одеянии. С почти идеальными чертами лица – большие глаза, остренький носик, подбородочек с ямочкой, копна волос… Коса где?! Не та, что спадает, а та, которой косят. Не обманешь, смерть проклятая, я тебя в любом обличье распознаю! Ишь ты! И я плюнул в лицо смерти. Такой я бравый парень – из последних сил, а плюю на…
Мне влепили гулкую пощечину. Что, как ни странно, вернуло меня в мир живых. Тем более что удар был усилен трехэтажной тирадой ругани.
– Ты совсем охренел, Третий Падший?! Ты что плюешься? Что за дурь?! – Литтия вытерла лицо рукой. – Странный ты вообще-то. То с поцелуями лезешь, когда я писаю, то плюешься, когда помочь хочу. У вас в том мире все такие? – И она сделала у своего виска жест одинаковый, наверное, во всех мирах.
– Извини, – прошептал я, продолжая держаться за сердце. – Не понял, что это ты.
– С Немо перепутал? Ну да, мы чертовски похожи. – Она вынула из маленькой кожаной котомки камень, похожий на серый пляжный голыш. От него сильно пахло солью. – Держи! – Литтия вложила его в мою руку.