Сотканный мир

Он отвергал сюсюканья социологов и прессы; его задачей было поддерживать порядок, хотя даже доброжелатели именовали его методы «жестокими». В верхах, за закрытыми дверями, его одобрили и выдали карт-бланш на борьбу с беспорядками, уже стоившими городу миллионов.

Он понимал цель этого маневра. В случае неудачи его первого принесли бы в жертву возмущенной общественности. Но случилось наоборот. Созданное им из отобранных людей подразделение показало себя блестяще. Всякие попытки нарушения порядка наталкивались на синие цепи его «специальных сил» – уже тогда их стали называть Пожарной бригадой, – готовых действовать как убеждением, так и силой. За неделю беспорядки были прекращены, и Джеймс Хобарт сделался героем дня.

Потом потянулись месяцы бездействия, и бригада заскучала. Хобарт понимал, что таким, как он, нужно постоянно подтверждать свою полезность обществу, иначе про них забудут. Теперь случай, кажется, представился.

– В чем дело? – спросил он своего ближайшего помощника Ричардсона. Тот покачал головой.

– Говорят, это был ураган.

– Ураган? – Хобарт даже улыбнулся абсурдности этого предположения. Потом улыбка исчезла. – А преступники?

– Нам о них не сообщали. Только ветер...

Хобарт посмотрел на искореженную улицу.

– Мы в Англии. Откуда здесь ураганы?

– Но что-то это было...

– Не что-то, а кто-то,Брин. Анархисты. Они как крысы – травишь их порошком, а они от него только жиреют. По-моему, это все опять начинается.

Пока он говорил, подошел другой его помощник – ветеран прошлогодних боев по фамилии Фрайер.

– Сэр, нам доложили, что видели подозрительных лиц, проходящих по мосту.

– Разыщите их, – распорядился Хобарт. – Необходимо кого-нибудь задержать. И расспросите людей, Брин. Мне нужны показания всех, кто здесь живет.

Двое помощников отошли, оставив Хобарта наедине с его мыслями. Он не сомневался, что происшедшее – дело человеческих рук. Может, не тех, кому он порасшибал головы в прошлом году, но других таких же. За годы службы он сталкивался с этим зверем во многих обличьях, и с каждым разом тот становился все хитрее и яростнее.

Это один и тот же враг, притворяется ли он огнем, водой или ветром. Поля битвы могут меняться, но война прежняя – между Законом, который он представлял, и Хаосом, червоточиной разъедающим человеческие души. Никакой ураган не скроет от него это.

Конечно, порой в этой войне приходится быть жестоким, но таковы свойства любой войны. Он никогда не уходил от ответственности, не уйдет и сейчас.

Пускай зверь приходит в любой, самой причудливой одежде. Он готов его встретить.

IX

О могуществе