Витязь. Тенета тьмы,

22
18
20
22
24
26
28
30

Он покорно закрыл глаза.

Он хотел, да.

Праматерь резко наклонилась к нему так, что губы почти коснулись уха, и заговорила – ровно, жестко, как привыкла говорить великая воительница.

– Ты умрешь, мальчик. Когда-нибудь потом, с честью, в бою. А сейчас поднимешь свое никчемное тело – и попытаешься стать лучше сестер. Лучше женщины. Мужчина не может этого… но ты – должен. И сделаешь, клянусь памятью праматерей!

Она отпустила его и встала – прямая, опасная. Безупречная. Великая Праматерь, осененная крыльями чернейшей одежды.

Сощурила глаза.

– А девочку ту забудь. Лучшую из лучших. Девочка станет королевой, королева есть империя, а империя не выбирает никого. Тем более такого, как ты, мальчик от Черных Линий.

– Она жива… я не помню… я убивал…

– Забудь.

Он сжался, сощурил глаза и, сам поражаясь своей дерзости, выпалил:

– Я стану Мастером Войны! Как Матерь и как ты! И буду подле той девочки, когда она станет королевой! Я буду… лучшим! Годным!

Женщина медленно опоясалась мечами, расправила идеальные складки темных одежд. Едва заметно улыбнулась чему-то своему.

– Бесполезное создание…

Мальчик всхлипнул – а дракон открыл глаза.

Свет плыл где-то под самым потолком, сходясь и расходясь кругами. Все нейроны были будто перемолоты и торопливой рукой снова затолканы в череп, и теперь жижа из мыслящей субстанции вяло вытекала через глазницы и уши.

Вдоль хребта спускался настойчиво бьющий пульс. Руки, ноги – все казалось даже не отдельным, а разломанным на куски, разобранным и перепутанным, как у старого киборга, который сестры решили разобрать и собрать как попало, чтобы посмеяться над мучениями покалеченного агрегата.

И когтистые лапы.

И крылья.

И боль.

Теперь у него была боль.