— Хорошо, я вместе с ней и вернусь, — ответил Ибрагим, просовывая левую руку в рукав, а правую часть куртки набрасывая на плечо.
На улице быстро темнело. Ибрагим быстрым шагом пошёл к стоящему у соседнего подъезда кроссоверу Чусова. Хозяина рядом почему-то не было. Удивившись, Усманов начал обходить машину со стороны багажника. Неожиданно его тело в районе открытой шеи поразил неимоверной силы удар! Тело несколько раз конвульсивно дёрнулось и осело. Ибрагим потерял сознание. Это было ноу-хау Гапа. Самодельный электрошокер повышенной мощности. «Изобретаталь» уже проводил испытания на человеке. Бомж после мощного удара током двадцать минут не приходил в себя. Открылась дверь машины и четыре руки быстро загрузили парня на заднее сидение. Резко газанув, «лексус» резво тронулся с места, чуть не сбив пожилую женщину, с пакетами в руках переходившую дорогу.
Старый деревянный дом, который после смерти бабушки достался Валере по фамилии Бирюля, находился на окраине посёлка городского типа под названием Ржавки. Нельзя сказать, что он был брошенный, сюда, как правило, летом и осенью наезжали разных возрастов, но примерно одного достатка родственники на выходные и праздники. Жарили сосиски и шашлыки, собирали малину и смородину, трусили старые яблони, и ходили в лесополосу за грибами. А зимой сюда на аркане никого не затащишь. Вот и стоял, ветшал и обсыпался никому не нужный домишко на окраине ничем не примечательного пгт. В самом строении были три небольшие комнаты. В центральной стояла дровяная печь, обогревающая по одной стене в каждом помещении. Там же, прямо в центре комнаты, был вырыт глубокий подвал, люк которого находился под половицей. А на обтрёпанной половице стоял старый круглый расшатанный стол. Вот в этот подвал и заточили Усманова Ибрагима Хамидовича с целью получения за него баснословного выкупа в любой конвертируемой валюте.
Заложника брать живым
Женька сидела у меня на коленях и делала вид, что «помогает» мне ужинать. Её сонная мордашка соскальзывала с моего плеча и падала мне на грудь, и я в очередной раз тихо спрашивал:
— Ребёнок, давай я тебя в кроватку отнесу?
— Не… не, я с тобой… с тобой… — сонно мямлила Женька, тыкаясь носиком мне в шею.
— Ты чего не ешь, работяга? — тихо спросила меня Ксюша, недоверчиво глядя, как я вяло ковыряю котлету.
— Ксюш, прости, не голодный. Чеченских пирогов объелся. Вкусные, зараза, — признался я, виновато глядя на хозяйку.
Завибрировал смартфон. Опаньки! Только чеченцев упомянул…
— Слушаю вас, Исмаил Умарович. Добрый вечер.
— Чапаев, я сейчас тебе короткое видео перешлю. Посмотри. Завтра в девять утра я буду у Воронина, там и поговорим, — сказал чеченец и отключился.
Спустя пять секунд пришло уведомление. Продолжительность видео была девятнадцать секунд. Звук движущейся машины. Лицо в чёрной «балаклаве». Голос: «Ну что, старик? Я свои обещания выполняю. Любуйся». Камера показывает размытый силуэт человека. Наводится резкость. На заднем сидении машины сидит черноволосый парень в тёмной куртке. Его рот заклеен скотчем. Руки заведены назад. В кадре рука отдирает край скотча. Голос за кадром: «Говори, только на русском, сука!» Человек: «Дядя Исмаил, прости меня. Я…» Голос за кадром:
«Хватит. Хорошего понемногу. Завтра в десять покажешь деньги». Конец видео.
Мне было понятно, что сейчас над этим видосом уже трудится наш техотдел и лишний раз их дёргать смысла нет. А появится что-то стоящее внимания — они меня с любой пуховой перины стащат. А пока… Пока звоню Дроздову, пусть мозгами поработает.
— Здоров, Дрозд. Не замёрз? — спрашиваю у Ваньки, дежурящего в машине у подъезда Саблиной.
— Пока держусь. Ночью около «нуля» обещали. Есть новая информация? — что-то жуя, спросил Ванька.
— Я тебе сейчас видос сброшу. Ты поднимись к Марине и корректно так объясни барышне и покажи…
— Да понял я, Васильич, вот как начнёшь разжёвывать… — обиделся Ванька.
— Товарищ старший лейтенант!
ebooksa