— В это даже полиция не верит! — фыркнула Вероника, резковато отодвинула от себя чашку — реплику севрского фарфора, — нетронутый чай расплескался, и Нора тут же промокнула лужицу салфеткой. — Простите.
— Но ведь кто-то же к тебе пришел. Зачем-то.
— А если не ко мне? Если причина в Свете? У меня ничего не искали, все вещи на своих местах.
— Пожалуй, — согласилась Лорхен. — Если бы искали драгоценности — что еще могли украсть у ювелиров? — то переворошили бы всю квартиру. А у тебя, действительно, порядок. И полицейские достаточно в твоем белье покопались. Неторопливо. Но надо помнить, что тебя выманили из дома
— Ты нарочно, что ль, ее пугаешь?! — возмутилась Нора. — Она ж не хочет об этом думать! Пусть полиция разбирается.
— Да. Они разберутся, — в тоне Лорхен прозвучала доля здорового скептицизма.
— А мне показалось, что Окунев толковый специалист, — не согласилась Вероника. — Если бы мне угрожала опасность, он… — Взгляд Лорхен сделался более отчетливо язвительным, и Ника не договорила. Положила ладони на стол, тихонько ими хлопнула. — Все, девочки. Завязываем. Иначе меня вырвет. Честно.
Нику и вправду начинало подташнивать от этих разговоров. Едва ее мысли устремлялись к недавним кошмарным происшествиям, внутренности тут же заплетались ледяным узлом. Желудок с содержимым устремлялся к горлу.
Дотянувшись до чашки с чаем, Вероника сделала несколько судорожных глотков…
Немного полегчало. Вроде бы.
— И вправду, — сжалилась Лорхен. — Что это я?.. Наверное, слишком много дамских детективов читаю на ночь.
— Вот-вот, — вставила Нора. За ее словами, Нике показалось, промелькнул намек: все от безделья, душенька, все от безделья. Начитаешься на сон грядущий кошмарной чепухи, а постирала б ночью занавески или полы помыла, всю детективную дурь — метлой из головы! — Пойдем-ка, Ничка, наводить порядок у тебя.
— Да, да, идите, — поддержала Лорхен. — А я сама здесь уберу.
Судя по выражению лица домработницы, сегодняшний день она обведет на календаре кружком, используя алый фломастер. А в следующем году отметит его как праздник Усердного Труда.
Лора
— Чудны дела твои, Господи, — довольно громко пробормотала Нора, прихватила резиновые перчатки, убойной силы дезинфектор для унитазов и отправилась за Никой.
Ближе к ночи Вероника крепко пожалела, что отказалась от ночевки у подруги. По спальне, проникая через тюль, сновали тени, отбрасываемые уличным фонарем, чей свет падал на колышущиеся ветки тополей. В какой-то момент Ника не выдержала, подскочила с кровати и выдернула из подхвата плотные шторы, запахнула ими окно. Но стало только хуже. В кромешной темноте обострилось слуховое восприятие, Вероника едва не заработала инфаркт, когда в ванной комнате вдруг злобно рыкнула водопроводная труба!
Идти к Лорхен и проситься на постой было уже неудобно, на часах половина двенадцатого. Вероника взяла любимую подушку, плюшевый плед и направилась в пустующую квартиру соседки тети Тани. Там на нее точно никто не нападет. Хотя, трезво рассуждая, и к личной спальне никто бы не пробрался: третий этаж, стены дома гладкие, о появлении в столице человека-паука пока в газетах не печатали. Но нервы, нервы… у себя точно нормально не выспаться. До кухни мимо кладовой пробраться страшно!
А до квартиры тети Тани — два шага через площадку. Но Ника показалась себе диверсантом на враждебной территории: из своей двери выскочила, словно из засады, с нацеленным на соседскую замочную скважину ключом. Свою дверь обратным пинком захлопнула, услышала щелчок английского замка и лихо разобралась с соседским. Все. Она на дружественной территории. Можно сказать, почти своей.
Когда Вероника только начала задумываться о кондитерском бизнесе, то первым делом столкнулась с проблемой «куцей» кухни, где невозможно развернуться, не то что многоярусную красоту изобразить. С крохотными птифурами помучиться придется! Уже подумывала заняться глобальной реконструкцией жилища и приспособить для второй кухни кладовую, где, кстати, и вытяжка есть, и духовка вполне поместится.