Спецназ не сдаётся

 Краем глаз Савченко заметил какое-то движение в стороне, не делая резких движений, он развернул туда ствол автомата. Прицел оптики выхватил небольшую поляну и склон горы, вся возвышенность которой поросла лесом. Деревья на белом фоне снега таращились в небо уродливыми иероглифами. По поляне важно расхаживали три ворона. Птицы были упитанными (война — самое раздолье для падальщиков), с огромными крючковатыми клювами, которые они с проворством саперов то и дело вонзали в снег. Их черное оперение блестело, как тужурки первых чекистов. Вальяжные птицы почему-то у Виктора ассоциировались со строками песни:

    А в комнатах наших сидят комиссары,

    И девочек наших ведут в кабинет.

 Неожиданно птицы, сорвавшись с места, взмахнули крыльями и улетели. Не нужно было быть разведчиком, чтобы понять — их кто-то спугнул. Виктор перевел взгляд на лес, медленно, сквозь оптику рассматривая каждое дерево, каждый куст. Через минуту он заметил неясную тень, мелькнувшую за деревьями. И в следующее мгновение на поляну выскочила косуля, грациозное животное ударило копытцем по снегу, большие ноздри задвигались, ловя чужие запахи, запахи опасности.

 Савченко поймал в перекрестье прицела голову животного. Удлиненный череп, уши торчком, большие темные глаза поблескивают агатом. Но сейчас красота и грациозность животного его не волновали. Сейчас Виктор почему-то думал о безвкусном хлебе в вакуумной упаковке и тушенке, которые входили в «сухой паек» разведчиков. Здесь, в засаде, разжигать костер нельзя, приходилось есть замерзшую тушенку, скрипевшую, как стекло, на зубах. А тут перед тобой пол центнера свежей дичины,

 «Метров триста, — прикинул про себя Виктор, — был бы «ПБС», снял бы, как в тире». Размышления были равны болезненному бреду, даже если бы был прибор бесшумной стрельбы, проще говоря, глушитель, и даже, если бы он и подстрелил косулю, ее никто не разрешил бы забрать. Они сидят в засаде. Косуля досталась бы воронам-падальщикам.

 Косуля как будто услышала размышления Стрелка, развернулась и направилась обратно к лесу, на прощание махнув разведчику куцым хвостиком.

 И снова наступили долгие часы ожидания. «Разведчик должен стрелять, как ковбой, и бегать, как его лошадь», — учили морских пехотинцев в центре подготовки разведчиков. Кроме того, он должен все видеть, все замечать. Но главное — разведчик должен уметь ждать. Ждать сколько потребуется.

 Савченко время от времени прикладывался к оптике, оглядывая окрестности, но до самого вечера никто не появился. Горы, поросшие густым лесом, хранили безмолвие.

 В горах темнеет быстро, едва солнце стало заходить, пушистые облака из белых стали сперва свинцовыми, затем еще больше потемнели, пока совсем не стали черными. Ночь вступила в свои права...

 Короткий свист был сигналом старшего группы, разведчики бесшумно покидали свои позиции, лишь Заборский не двигался с места, его по общему решению назначили наблюдателем. Услышав условный сигнал, Савченко вытащил из-под себя спальник, скатал его, сунул в ранец. Затем по-рачьи стал пятиться. На обратной стороне холма уже собрались все разведчики, они сидели кружком, в центре которого восседал Дядя Федор, положив на колени автомат

 — Значит, так, — тихо произнес старший группы, — «ловить» нам здесь больше нечего, будем уходить. Пакуйтесь, Валиулин устанавливает «охотника», Савченко и Морозов прикрывают. Ясно всем?

 Трое разведчиков не спеша двинулись за холм. Виктор расположился слева, Сергей Морозов справа, откинув сошки, установил пулемет.

 Младший сержант Валиулин извлек из своего рюкзака продолговатый предмет цилиндрической формы, затем дугообразную осколочную мину «МОН-100», «охотник» — миновзрывной комплекс, одна из новинок российского ВПК. Осколочная мина действовала, подчиняясь командам автономного пульта управления, оснащенного сейсмодатчиком, реагирующим только на движения человека.

 Валиулин быстро и сноровисто орудовал ножом — очистив небольшую площадку от снега, стал долбить мерзлую землю. Точные, хорошо поставленные удары звучали приглушенно, отрезая землю пластами, как дорогой сыр. И так же бережно складывал землю на разложенную тут же рукавицу. Когда было выкопано отверстие, Равиль аккуратно установил блок управления, плотно обложил его землей, сверху установил мину так, что выпуклое смертоносное рыло смотрело на тропу через всю ложбину. В случае, если появится караван с оружием, сотня стальных шариков, использованных в мине вместо осколков, наделают дел. Установленную мину младший сержант припорошил снегом, повернулся к бойцам прикрытия и жестом показал — уходим. Разведчики поспешили покинуть место закладки, через минуту-другую мина встанет на боевой взвод, а тогда... электроника ведь не разбирает, кто свой, а кто чужой.

 Крик совы был сигналом наблюдателю, группа уходила с места засады ни с чем.

 Первым шел самый маленький Феофанов, у него, как у дозорного, был прибор ночного видения. Через десять шагов за ним следовал Морозов с пулеметом на изготовку, в случае необходимости он мог обеспечить кинжальный огонь, что в первую минуту боя наиболее необходимо, так как дает возможность рассредоточиться и приготовиться к бою. Вслед за Морозовым двигался сержант Федоров, за ним продвигались Костяников, Волков, радист Климов, на небольшом отдалении шел младший сержант Валиулин. Это была еще одна особенность фронтовой разведки, такое расположение гарантировало в случае гибели старшего группы, что командование принимал на себя его заместитель, который находился в отдалении. Замыкали движение снайперы Савченко и Заборский. Если огонь пулемета должен был ошеломить врага, то задача снайперов — «работать» на результат.

 Виктор шел немного в стороне, прикрыв оптический прицел специально приготовленным лоскутом материи. Владислав, наоборот, снайперскую винтовку держал у груди (как заправский киношный рейнджер).

 — Показушник, — хмыкнул Виктор. В отличие от штатского снайпера он знал, как себя вести во время похода, в засаде или бою. Когда в Грозный вошли внутренние войска, двум снайперам «Альфы» был приказ — затаиться, чтобы не попасть под огонь своих. Пересидеть решили на крыше полуразрушенного дома, отсюда было все видно, и главное, это был не подвал, куда каждый норовил бросить взведенную гранату. Разглядывая трофейный автомат, оснащенный оптикой, бойцы «Альфы» неожиданно решили «прочесть» курс лекций по снайперской подготовке несмышленому в этом деле морскому пехотинцу. Невысокий крепыш, капитан Козлов объяснял нюансы снайперской стрельбы, говорил, как вычислять поправки на расстояние, боковой ветер. Гигант Егоров учил тактике, делая особый упор на маскировку (что при его габаритах было вопросом жизни и смерти).

 — В походе, на привале прикрывай оптику от посторонних глаз. В случае внезапного нападения займи удобную позицию, потом «работай». Снайпер на войне первый враг, и в бою на него направлен в первую очередь огонь. Понял?