Буряк продолжал дремать, и Славка не знал, что ему делать.
Все же он спросил:
— А когда поедем, утром?
— Нет, нынче. К утру на месте будем, а может, и заночуем где… Дорогу-то хорошо знаешь?
— Совсем не знаю. Я ведь на поезде…
Буряк с силой потер ладонями лицо.
— Придется проводника брать.
«Эх, не сообразил я, — сокрушался Славка, — от одного, в случае чего, и удрать легче. А сейчас их двое будет…»
Проводника дал хорунжий, и вскоре подвода покатила по дороге, поднимая клубы пыли. В темноте пылинок не видно, да вот скрипят, проклятые, в зубах. Один раз на горке подвода подпрыгнула так, что спящий атаман чуть не вывалился.
— Эй, Горпищенко, — крикнул он, — не гони так, ты мне увесь сон прогнал!
А Славке не спалось. Едут, а что дальше? Ну, нич-чего, он им устроит ловушку, сразу же сообщит Мартынову и Горелику. Чекисты ведь сами хотели, чтобы Буряк получил письмо. Вот он и получил.
Через час Горпищенко остановил лошадь и сказал:
— Тут село рядом, Выселки. Заночевать бы?
— Ладно, поворачивай…
При въезде в село их встретили вооруженные люди. Окружили подводу:
— Слазь, хто такие? Документы давай.
Славка с любопытством ждал, что же будет дальше. Конечно, Буряку теперь никто не страшен: его снабдили документами и для красных, и для белых. Однако он не торопился их показывать.
— А сами вы кто?
— Я Иван Божко, председатель комитета незаможников. Держим самооборону от бандитов.
— Ты не беспокойся, товарищ, мы свои, — и атаман показал бумагу. — Нам бы остановиться, переночевать.