– Да… – я не мог отвести взгляд от страшного места. Странно, я представлял себе прибежище Врага иначе…
– Тогда, – разбойник кашлянул, – насчет денег…
Я сунул ему пригоршню золотых, запоздало подумав, что стоило оставить пару монет себе. Разбойник взвесил в руке солиды и нерешительно заметил:
– Это… Ну, насчет векселя… На дом Барди который.
Я невольно рассмеялся:
– Сын мой, разве я вам что-нибудь обещал? Я просто показал вам документ.
Он покосился на мою дубину, ничего не возразил и вновь принялся чесать затылок.
– Отец Гильом, эти деньги мои ребята враз растащат… Мне бы… Сиротам помочь.
Я взглянул на него, и благородный разбойник осекся.
– Ну, хоть немного… У меня дочка на выданье, а приданого нет. Не выдам замуж – загуляет, она у меня такая…
– Так у вас есть семья?
Я удивился, но не слишком. Все мы люди, даже народные герои.
– Ну-у… С ее мамашей я не то чтобы венчан… Но я им помогаю. Отец Гильом, а если я вам еще кое-что расскажу? Я знаю, где скрывается ваш монах. Такой крепкий, говорит по-северному. У него еще дубина…
– Что? – вздрогнул я. – Брат Петр?
– Да, кажется, его зовут Педро. Он в Памье. Епископ велел мне его найти. Обещал за него двадцать ливров… Я вас к нему приведу!
Значит, я недаром возвращался в Памье! Пьер тут, где же Ансельм? Впрочем, об этом я еще узнаю.
– Нет, сын мой. В Памье я не пойду – дабы вам не соблазниться. Вы приведете брата Петра сюда. Я буду ждать где-нибудь на опушке. Чтобы он вам поверил, скажите, что ему уже не придется читать «Светильник». «Светильник» – запомнили?
Разбойник кивнул.
– Вернетесь до утра – тогда и поговорим. Поспешите, сын мой!
Де Гарай задумался, хотел что-то сказать, затем махнул рукой и буркнул: «Ладно!»