Ола

…Плавать не плавал, а на борту бывать приходилось, и не раз. И в Палосе, и в Кадисе.

– Только маленькие они, сеньор. У некоторых даже палубы нет. А маленькие – значит, воды не наберешь, припасу опять же. Португальцы, между прочим, тоже у берегов ходят, далеко в море не суются. И по одной каравеллы не пускают, а сразу по нескольку, чтоб вернее было. И все равно тонут эти каравеллы, считай, каждая третья не возвращается. Есть еще нао, у тех паруса лучше, но тоже, слыхал, не очень они надежные.

Говорю – а сам по сторонам поглядываю. Нет, не лежит душа дальше ехать! Два эскудо, конечно, деньги, а четыре тем паче…

Вот и Иуда так думал!

– Есть другие суда, рыцарь, их только недавно строить начали. Называется судно такое «каракка». Видел я одну в Палосе – загляденье просто. Четыре мачты, паруса – и прямые, и латинские, три палубы, десять бомбард. До трехсот человек на борт возьмет, а то и поболее. На такой далеко уплыть можно, особливо ежели кормчего опытного позвать с компасом да с прочими хитростями…

Даже сам увлекся, пока рассказывал. И вправду, прикупить бы такую каракку да уплыть куда-нибудь к бесовой бабушке – подальше от родной Кастилии!

Укусил я себя за язык глупый, по башке даже пристукнул, мыслишки дурацкие отгоняя. Точно! Заразная хворь у моего идальго. Надо бы осадить его слегка. И его, и себя, дурня.

– Только, рыцарь, напрасно вы нашего сеньора Рохаса так внимательно слушали. Он, конечно, человек ученый, зато я в море по полгода провожу, да и с моряками знаком. Ерунда все это! Чтобы знали вы, у всякого кормчего на картах эта самая земля, за морем-океаном которая, обозначена. Только у каждого – по-разному, и никто туда по доброй воле не поплывет. А думать об этом вредно, между прочим. Встречал я генуэзца одного, который сам эти карты и рисует. Так он вообще спятил – хочет на запад плыть, чтобы в Индию попасть.

– В Индию?! – Дон Саладо от удивления даже конька своего осадил. – Но ведь Индия, как всем ведомо, на востоке находится!

Вовремя мой рыцарь остановился. Вот и постоялый двор, словно по заказу…

– Потому что генуэзцу этому кто-то сказал, что Земля наша – вроде шара, – пояснил я, с Куло своего слезая. – Круглая, значит, как апельсин.

– Кру… – оторопел Дон Саладо. – Ты сказал, кру…

– Круглая, – кивнул я. – Все, сеньор, приехали!

Апельсиновое царство,Мандариновое графство —Красота вокруг и благость,Только что-то гарью тянет,Мертвый тлен шибает в ноздри…На краю живет пикаро,Каждый день – как день последний,Но спешить нет смысла в пеклоИ других толкать не стоит.Два эскудо – это деньги,А четыре – деньги вдвое.Много стоит Дон Саладо!Был бы я корсар алжирский,Попросил бы даже больше.Только я – не мусульманин,Я рабами не торгуюИ людей не продаю!

– Вот так, Дон Саладо, – подытожил я, кружкой глиняной по столу пристукнув – для убедительности пущей. – Потому, значит, и ехать туда вам никакого смысла нет!

Хороший постоялый двор оказался. И название пристойное – «Меч Сида», и комнатка свободная нашлась – маленькая, но чистая.

Там и поговорили. Все, понятно, идальго моему я рассказывать не стал. Ни к чему ему знать это «все». Но про главное – выложил.

– В чем же сомнение твое, Начо? – помолчав немного, вопросил Дон Саладо. – Или думаешь, что захватил замок славного маркиза де Кордова некий ужасный людоед-великан? Не числишь же ты самого маркиза, верно Кастилии нашей служившего, людоедом?

В самую точку вопросик! Да как ответить?

– Даже не знаю, рыцарь, – вздохнул я. – Да только сами посудите. Барыньку ту, что деньги мне дала, вы не знаете, маркиза тоже не знаете, не родичи они вам…

– Но вдруг сподобились они помочь по доброте своей христианской? – несколько растерянно предположил мой идальго. – Отчего бы и нет? Почла меня та сеньора, которую мы с тобой в замке Молинильо встретили, хворым и решила помощь оказать.