Вечер выдался сырым и неожиданно холодным, и набережная Сены, днем шумная и оживленная, была теперь совершенно пуста. Фиакр медленно тащился прочь от Нового моста, и я имел вдоволь времени, чтобы обдумать случившееся. День выдался нелегкий, но вспоминать его не хотелось. Все складывалось не так. Чем мне помогут интриги чернявого Амару или восторженная вера Альфонса д"Энваля? Вильбоа… Пожалуй, только он мог как-то продвинуть мое безнадежное дело. Но даже если мы поймем, что случилось с несчастной мадемуазель Араужо, поможет ли это мне? С тем же успехом можно лечь под скальпель гражданки Тома…
Внезапно впереди в сером вечернем сумраке обозначилось нечто, весьма мне знакомое. Издалека это нечто напоминало ветряную мельницу. Мельница была небольшой, но весьма бойкой – крылья неустанно вращались, издавая при этом веселый свист. На мельнице косо сидело чудовищного вида рубище, а сверху красовалась помятая шляпа с высокой тульей. Мельница бежала вприпрыжку, причем с такой скоростью, что тихоходному фиакру понадобилось не менее пяти минут, дабы поравняться с ней.
Я велел кучеру остановиться и выглянул наружу:
– Гражданин Тардье? Не поздно ли гуляете?
Мельница еще раз подпрыгнула, пронзительно свистнула и волшебным образом обернулась нахального вида мальцом с площади Роз.
– Кукареку, гражданин Деревня! Гуляю, когда хочу! Для того и Бастилию брали!
– Подвезти? – предложил я.
Снова свист – на этот раз полный презрения.
– Вот еще! Пусть в колясках «аристо» катаются!
– «Аристо», гражданин Огрызок, катаются в каретах, – поучительно заметил я. – А это фиакр.
Малец смерил меня долгим взглядом и скривился:
– Что фиакр, что карета! Катите себе, гражданин Деревня, раз вы решили в «марочники» записаться!
– Ладно! – решил я. – Давай прогуляемся.
Фиакр неспешно покатил дальше, а мы остались на темной набережной. Мальчонка втянул голову в плечи и поежился:
– Ну? Мы гуляем или как? А то стоять холодно!
Я покосился на его одеяние, ставшее со времени нашей последней встречи еще более живописным, и покачал головой:
– Хоть бы ты себе куртку купил! Ну, пошли!
Мы двинулись по набережной. На этот раз гражданин Огрызок уже не размахивал руками, а шел тихо, засунув руки в то, что когда-то было карманами.
– Купил! – буркнул он после долгого молчания. – Я не «марочник», чтобы куртки покупать!
– Давай по порядку, – предложил я. – Во-первых, кто такие «марочники»? А во-вторых, куртку можно было купить на ту гинею, что я тебе дал.