— Ты совсем не такой, каким я себе представлял ваших мальчишек... И вообще... многие ваши лётчики... и солдаты — они люди, как люди... Если бы я не видел сам, я бы не поверил, что они могут бомбить... убивать...
Мартин потёр переносицу, вздохнул. Спросил:
— Толька... а вот мы дрались... ты такое слово сказал... — и Мартин повторил слово из пяти букв, которым русские люди выражают наивысшую степень напряжения. — Оно, что значит?
— Ну... — Толька вытаращил глаза на Мартина и покраснел. — Это ругательство нехорошее... мат, в общем... Если бы отец услышал, что я так выругался, он бы уши мне оборвал... Это, в общем, такая женщина... ну как бы... она...
— Ясно, — Мартин хихикнул. — А это? — он произнёс заветное русское слово из трёх букв.
— Ну, это вот, — Толька показал на себе.
Мартин заржал:
— У отца... — с трудом выговорил он. — У отца летает пилот... с такой фа... фамилией! Хорошо, что он не знает русского!
Толька подхватил смех.
В течение следующих пятнадцати минут Мартин старательно изучал матерные ругательства, которыми щедро делился Толька, стараясь произносить их как можно правильней. Потом Толька, глядя в сторону, пропел:
Сидит Гитлер на заборе,
Просит кружку молока.
А солдаты отвечают:
«Кран сломался у быка!»
И, когда Мартин попросил перевести, отмахнулся:
— Да ну, это я так...
Мартин не стал настаивать. Посидел молча, потом дотянулся до своей рубашки, достал из кармана блокнот, из него — листок. И подал Тольке:
— Ты можешь радоваться, но эти люди пропали на аэродроме за последний год. Именно тут... — Толька вертел лист с непонятным лицом. Мартин требовательно сказал: — Может быть, ты мне расскажешь подробно, что тут творится?
Толька вздохнул, вернул лист. Пожал плечами:
— Я раньше сюда попасть не мог... Когда наш аэродром был. Тут такая охрана стояла... Но в городе говорили, что и тогда люди пропадали. Нет-нет, да и... — Толька сделал движение рукой. — А когда я тут у ваших начал работать, то сам много увидел... Разного. До войны тут такие легенды были...
ebooksa