Не все помогали Спартаку за горсть денариев. Не все кто Спартаку помогал, — рабы, плеть хозяйскую ненавидевшие. Другие были тоже. Много у тебя врагов, Волчица, очень много! И у тебя, Сенат римский, собранием богов себя возомнивший. И у тебя, Сулла Счастливый, да умирать тебе каждый день, каждый миг — вновь и вновь!
Нам помогали. Я не выдам вас, римские друзья, не намекну даже, как не рассказала о тех, кто помогал нам на зеленом Везувии. А уж если кого назову, значит, заслужили. Не обессудьте!
Сначала грузчики ввалились — сразу пятеро. Шестой и седьмой снаружи остались вместе с восьмым. Потому как только восьмерым по силам с настоящим картибулом справиться. И то не без труда.
Справились все же. Поохали, зубами поскрипели, поругались вполголоса, свершили подвиг Геркулесов. Въехал картибул, ножками тяжкими проскрипел. А за ним и сенатор Прим пожаловал.
Никогда не думала, что человек может возить с собой стол. Не зеркало, не веер, не покрывало, не табурет даже — стол, причем каменный. Не весь, конечно, каменный, доска деревянная, полированная, зато ножки уж точно из камня — резного. Зовется это чудо страшным словом «картибул», по-нашему — «котельный стол», чтобы, значит, не только чаши и миски, целые котлы ставить было можно.
Зачем такое с собой возить, целую повозку нанимать? А затем...
— Традиция, моя Папия! Принято так у нас, осков. И у кампанцев принято, и у самнитов. Ты просто не помнишь, маленькой еще была. В атрии такой стол стоять должен, без него дом — не дом. И у римлян так было когда-то, только не соблюдают они традиций. Всем им греки, пунийцы… А ты сегодня красивая!
— Спасибо, Прим! Только не красивая, сонная я.
Это я, конечно, скромничаю. И туника на мне новая, и палла — римская, настоящая, тонкой шерсти, и прическа только что из-под гребешка. Не только сенатор Прим традиции соблюдает. А тут случай такой, что традиционней не бывает: муж приехал, а жена его у порога встречает. То есть не у порога — у стола котельного, картибул который. Я его прямо посреди комнаты велела поставить. Атрия-то на втором этаже нет!
— Здравствуй, жена!
— Здравствуй, муж!
— Удачно доехал, дороги спокойные, только возле Рима заставы. Спартак на юге, в Бруттии, так что здесь уже очухаться успели, в себя прийти. Кстати, видел лагерь Лентула, он возле пятой мили. Там только один легион, все остальные уже ушли. Так себе вояки, не бегают — ползают, и лагерь у них — мирного времени. Не ров — канавка, курица и та перейдет. Не боятся, выходит! Слушай, что тут у вас в Риме творится? Мне прямо в воротах рассказали. Какой-то Гаруспик ночами всех режет, внутренности наружу выворачивает, обряды какие-то творит. Неужели правда? Ну город! Ты хоть, Папия, ночами по улицам не гуляешь?
Женой Прима я стала полгода назад. Как-то само собой получилось: у него в Риме дела важные, и у меня важные. Ему помощник нужен — и мне нужен. Жене сенатора, пусть и не римского, капуанского, в логове Волчицы легче, чем беглой рабыне. В общем, для дела. А если для дела, то и сенаторшей стать можно.
Прим-сенатор не таким уж плохим человеком оказался.
И не таким счастливым, как вначале думалось. И не только потому, что аргонавтом так и не стал, за Руном Золотым не сплавал. Политика, конечно, картины, девочки само собой, а вот жизнь не заладилась. Жену свою первую три года назад похоронил и до сих пор забыть не может. Дочка у него в Капуе растет, пять лет ей, сиротке. Как-то спросила я Прима, отчего не жениться ему по-настоящему, не на мне, понятно. Молодой, богатый, умный, почему бы жизнь не наладить? Пожал плечами сенатор, улыбнулся грустно.
Так что и тут мы ровня. У меня — Эномай, у Прима — его первая. Значит, таким, как мы, сами боги велят в брак законный вступить, на папирусе у претора все оформить и печать подвесить. Для дела. Так что папирусная я ему жена.
Про папирус — просто пословица. На табличках все оформили. Не восковых — деревянных, с буквами резными. Чтобы, значит, надольше хватило, не расплавилось. Папирусная жена, папирусный муж. Все для дела!
Не одна, конечно, я такой деловой оказалась, Прим тоже выгадал. К табличкам резным еще и брачный контракт полагается, на этот раз уж точно на папирусе. И в тот контракт вписал мой муженек земли наши, семейства Муцилов — те, что на аукционе прикупил. И теперь они не беззаконно конфискованные — и не проданные беззаконно, а в нашей совместной супружеской собственности. Если разведемся (если! ха!), я с тех земель половину доходов получать стану. Сначала я, потом и потомки мои, если таковые образуются.
Умен сенатор! Взвоет волк на Капитолии, начнут добро и земли, Римом захваченные, обратно забирать — а у него все уже оформлено, с печатью.
Не стала я спорить, пусть. Только зря Прим думает, что таким отступным отделается. Победим, врагов разобьем, а я возьму и не разведусь.
ebooksa