— Курдин?!
— Ты чего не отвечал? Слушай, я только сообразил… Ты сейчас вообще где?!
— Какая разница? И лучше давай потом…
— Только трубку не бросай, слышишь! Обещаешь? Это важно!
Сашка оторвал последнюю ленту, разломил мяч и вынул оттуда дедов шар. Тот рванулся кверху, струной натянул цепочку.
— Алло! Чего молчишь?
— Обещаю, — сказал Сашка. — Только быстро давай, мне некогда.
Он встал и отошёл подальше от дверей, чтобы случайно не заметили. Давно надо было, дурень.
— Мне мать сказала, что Настя уезжает. Я звонил попрощаться — а её нет дома. Вроде как с тобой и с Лебединским ушла в душницу. Тут я и сообразил. Если бы с тобой одним — ладно. Но с Лебединским!..
— Ну и что ты там сообразил?
— Зачем тебе деньги, — тихо ответил Курдин. — И зачем она помогла тебе пройти в душницу.
— Ну и зачем? — так же тихо спросил Сашка.
— Это ветер, да? Ты уже наверху? Не бойся, Турухтун, я не выдам. Я тебе завидую, Турухтун: я бы так не смог.
— Ты говорил — у тебя что-то важное. Если нет… у меня мало времени, честно. Лучше созвонимся…
— Не отпускай его!
— То есть?
— Я ведь тоже думал о таком. Ну, чисто теоретически. И как быть с душеловами — тоже; и, конечно, вариант с душницей рассматривал. Не получится, Турухтун.
— Представь себе, я уже здесь, — зло сказал Сашка. — Стою на балконе и трачу на тебя время. Понял?!
— А дальше что? Отпустишь шар — лети в небо? Душеловы далеко внизу, всё такое… Ага, сейчас! Она вся — один сплошной душелов, понимаешь? Почему, по-твоему, у неё этот балкон спиральный? Да потому что в сам балкон душеловы и вживлены, в узоры эти уродские.
Внизу вдруг хлопнула дверь, кто-то спросил: