Щелкнул выключатель, и желтый свет потоком хлынул в темный коридор. Михаил с непривычки зажмурился, но, не мешкая, вбежал в комнату вслед за Ритой.
Лика сидела на кровати, подтянув к груди колени и до подбородка закутавшись в тонкое шерстяное одеяло. От яркого света, к которому еще не привыкли ее глаза, она щурилась и часто моргала, от этого выражение ее лица казалось не столько испуганным, сколько рассеянным. Похоже, приснился девочке кошмар, вот и закричала. А они, двое взрослых, всполошились, ворвались в комнату и напугали ее еще больше.
– Лика, что случилось? – засуетилась вокруг младшей сестры Рита, совершенно не обращая внимания на Михаила, неловко замершего в двух шагах от выхода. – Плохой сон? Или у тебя что-то болит? Может, по тебе пробежала мышь?
На все предположения Лика отрицательно мотнула головой. Затем, переведя взгляд на окно, сиплым шепотом произнесла:
– Она вернулась…
2000 год
Рита заболела гриппом. Чтобы младшая внучка не заразилась, бабушка уступила Рите кровать в своей комнате, а себе постелила на полу. Мучаясь от ломоты в теле, вызванной вновь поднявшейся температурой, девушка долго не могла уснуть, но лежала тихо, стараясь не потревожить уснувшую бабушку. Не спалось Рите еще из-за лунного света, который пробивался сквозь неплотную занавеску, будто луна не просто светила в окно, а заглядывала в него, с особым, лишь ей ведомым интересом рассматривая лица отдыхающих. И Рите почему-то стало неуютно. Даже когда девушка закрывала глаза, продолжала чувствовать на лице холодный, как невесомое прикосновение призрачных пальцев, лунный свет.
Прислушивалась к сонному, с легким похрапыванием, дыханию старушки, она старалась дышать в такт. Помнится, когда была маленькой и долго не могла уснуть, просила маму прилечь рядом. И сосредотачивала все свое внимание на том, чтобы слушать мамино дыхание и «попадать» в него. И так, успокоенная, быстро засыпала. Ее детский рецепт помог и сейчас. Но когда Рита уже стала погружаться в освободительную дрему, из детской, где спала Лика, раздался истошный крик.
– Что? Что? – всполошилась вырванная так внезапно из глубокого сна бабушка. Слишком проворно для своего возраста вскочила на ноги и, путаясь в сорочке, помчалась к младшей внучке. Не на шутку перепуганная Рита поспешила следом.
Лика сидела на кровати в углу, сжавшись в комочек и закрыв лицо ладонями. Она уже не кричала, лишь тихонечко подвывала и всхлипывала, а сквозь неплотно сжатые пальцы сочились слезы. Хрупкая фигурка, облаченная в светлую пижаму, в высеребренной лунным светом комнате показалась Рите какой-то нереальной, но не призрачной, а будто высеченной из матового льда. На девушку даже дунуло холодом.
– Ликушка, – бросилась к младшей внучке бабушка. – Что случилось, золото?
Бабушка мягко отняла ладошки девочки от лица, Лика зажмурилась так крепко, что от усилий даже наморщила нос. И когда она распахнула глаза, откликаясь на встревоженные вопросы бабушки, были они полны страха.
– Лика? – шагнула навстречу сестренке Рита, но зашлась в сильном приступе кашля и торопливо отвернулась, успев заметить, как Лика кинула полный ужаса взгляд на окно и вновь крепко зажмурилась. Рита машинально проследила за взглядом сестры и увидела, что в палисаднике, куда выходило окно детской, мелькнула фигура. Чья – женская или мужская – Рита разглядеть не успела, так как фигура, до этого стоявшая в дорожке лунного света, переместилась в тень. Не шагнула, а будто плавно скользнула.
Ритой вдруг овладело сильное желание выйти и узнать, кому понадобилось пугать ее младшую сестренку. Кто и зачем пришел в их двор? Дом, где проживали девочки, был старым, трехэтажным, с большим палисадником, в который выходили двери трех квартир, расположенных на первом этаже. Здание находилось в тихом районе, далеко от дороги и было надежно скрыто густо насаженными деревьями. Вряд ли стоявший под окнами был случайным прохожим: чтобы войти в палисадник с улицы, нужно вначале отпереть ключом калитку. А может, кто-то из соседей вышел подышать воздухом или покурить? Это единственное разумное объяснение, которое могло прийти в голову.
– Это была тетя. Возле окна, – прошептала вдруг Лика. И Рита, все еще пытавшаяся высмотреть в окно скрывшуюся в темноте фигуру, резко обернулась. Младшая сестренка выглядывала поверх плеча обнимающей ее бабушки, и глаза ее, светло-голубые, вдруг показались Рите темными. От страха? Или это результат причудливой игры тени и света?
– Какая тетя? – всполошилась бабушка, отстраняясь от внучки и поворачиваясь к окну. – Нет там никого!
«Была», – хотела ответить за Лику Рита, но промолчала. На нее вдруг навалился тяжестью страх, сковал панцирем, не давая ни пошевелиться, ни вымолвить слово, ни оглянуться на окно, за которым, тут Рита уже не просто предполагала – знала, ощущала! – кто-то стоял. Она чувствовала – «тетя» наблюдает за ними. И от нее, неизвестной, исходит явная угроза. Только кому – всем троим или только маленькой Лике?
– Бабушка, я лягу в этой комнате! – решительно заявила Рита, еле сдерживая вновь сдавливающий горло кашель.
– Да куда ж ты такая гриппозная! – возмутилась бабушка. Но, почувствовав страх в том отчаянном цепком объятии, которым Лика вновь обхватила ее, сдалась:
– Только не кашляй и не чихай. Заразишь Лику – пеняй на себя!