Коул подбадривающе кивает. Я пытаюсь успокоиться, но не могу забыть, что он за мной наблюдает. Интересно, как глаза могут быть одновременно такими черными и такими яркими?
– Пожалуйста, отвернись.
Он улыбается, будто точно знает, почему я не могу сосредоточиться. Я едва сдерживаю порыв показать ему язык. Коул слушается и смотрит в сторону кухни.
Я глубоко вздыхаю и пытаюсь успокоиться.
– Когда я касаюсь определенного человека, то чувствую, будто между нами натягивается серебряная лента. Иногда она совершенно прямая, а иногда колышется.
Я накрываю его руку и машинально обхватываю его пальцы своими. Меня окутывает теплом Коула, и приятная дрожь пробегает по спине.
– Что ты ощущаешь сейчас?
Я мысленно встряхиваюсь. «Сосредоточься!»
– Ясное и сильное натяжение, будто вместо ленты у меня в руках прут.
– Интересно. И что дальше?
– Дальше я жду. Когда это начинается, меня словно током бьет. Если удар очень сильный, то похож на эмоциональный заряд.
Я замолкаю. Связь между нами установлена, и меня накрывают чувства Коула.
Сначала я ощущаю его сомнения насчет наших занятий, будто он не уверен, что и правда сможет меня научить. Я также чувствую, сколь крепка его решимость. Но под всем этим есть что-то еще. Я хватаюсь за ниточку и тону в теплоте, желании… по отношению ко мне. Словно… Я округляю глаза и начинаю дышать чаще.
Вдруг опускается сильный щит, и я выдыхаю. Как с разбегу врезаться в кирпичную стену.
– Что это было?
Коул ерзает на стуле, пряча взгляд:
– Я же предупреждал, что установлю щит, чтобы ты ощутила, каково это.
– О, точно. – Я облизываю губы. – Что теперь?
Я отнимаю от его руки свою дрожащую ладонь и подношу чашку кофе ко рту.
– Я хочу, чтобы ты попрактиковалась на ком-то без прикосновения, – говорит Коул с уверенностью в голосе, которой, как я теперь знаю, на самом деле не испытывает. – Почувствуй, а потом закройся.