Коул отвечает тем же, однако глаза его направлены на меня. Я посылаю нить, как он меня учил, и успеваю уловить беспокойство, прежде чем сосед отгораживается щитом. Хотя даже после этого я все еще чувствую сильные волны чужих эмоций. Поначалу это сплошная мешанина, но вот одна эмоция вырывается вперед, чтобы тут же исчезнуть в общем потоке. Это… ликование?
Оуэн ведет меня вниз по ступенькам. За спиной я слышу шаги Коула и, не в силах сдержаться, оглядываюсь. Хочу предупредить его, чтобы был осторожен, но он отворачивается и уходит в противоположном направлении.
Оуэн протягивает руку, и я вкладываю свою ладонь в его.
– Этот англичанин нагоняет тоску.
В груди все сжимается, когда я вспоминаю смех Коула.
– Нет, он просто спокойный. А на самом деле весьма мил.
– Как скажешь, куколка. Поверю на слово. Но меня от него в дрожь бросает.
На меня накатывает раздражение.
– Я тебе не куколка.
Оуэн слегка сжимает мою руку:
– Прости, привычка.
Затем смотрит на меня своими голубыми глазами, я замечаю в них раскаяние и пожимаю его ладонь в ответ. Когда же останавливаюсь, чтобы завязать шарф, позади раздается голос:
– Анна.
Я оборачиваюсь и вижу, что к нам идет доктор Беннет. Тело охватывает напряжение, Оуэн рядом со мной вздрагивает. Что Беннет делает здесь, возле моего дома?
Взяв мою руку, он склоняет голову.
– Надеюсь, вы не возражаете, – говорит, и его серые глаза так искренни, – я позвонил Синтии, чтобы узнать, где вы живете. Хотел лично извиниться за вчерашнее поведение миссис Линдсей. Я понятия не имел, что она настолько неуравновешенна, иначе ни за что бы не привел ее на встречу с вами.
Желудок сжимается, стоит вспомнить ее безумный взгляд…
– Откуда вы могли знать? У меня уже не в первый раз возникают с ней проблемы.
– Я так и понял. Она все говорила какую–то ерунду, мол, вы с матушкой лишили ее клиентов. И еще что-то о… крысе?
Я вздрагиваю. Значит, миссис Линдсей уже давно нас преследует. Не в силах говорить, просто киваю.